Леди Женевьева опустилась на колени и взяла голову женщины в свои руки. Кисти последней дернулись, и я увидел, что часть ногтей на ее пальцах отсутствовали, с них вяло капала кровь. Вот откуда темные пятна на одежде.

       - Вы меня слышите? - позвала благородная. - Мы не причиним вам зла.

       Глаза женщины резко распахнулись. Может быть, я себя накручиваю, но мне показалось, что именно слово "зло" заставило ее веки раскрыться и напугать меня чернотой глаз и полной опустошённостью во взгляде. Испугалась и леди Женевьева. Еще бы, зрачки женщины были расширены до предела, заполняя собой все пространство глаза. Благородная отшатнулась и выпустила женщину из рук. Голова последний безвольно склонилась к плечу и потянула за собой серебряную цепочку. На свет показался маленький круг из того же металла. Он висел на цепочке. Это был святой круг, знак принадлежности к униситам.

       - Разожги очаг, - приказала Харнику леди-рыцарь, пытаясь унять дрожь в голосе.

       Тот поспешил выполнить ее приказ. Воин взял несколько березовых поленьев, лежащих возле стены, закинул их в очаг и начал раздувать тлеющие багрянцем крупные угли.

       - Мы ничего от нее не добьемся, - прогудел Георг. - По-моему Единый или Проклятый забрал ее разум.

       - Я вижу, - бросила благородная. - Но мы не можем здесь ее оставить. Это не по-униситски.

       - Но и взять с собой тоже не можем, - парировал воин.

       Леди Женевьева промолчала, вглядываясь в пустые глаза женщины.

       - Во имя Единого, что же здесь произошло? - прошептала, ни к кому не обращаясь, благородная.

       - И часто у вас так? - спросил Георг у меня.

       - Первый раз на моей памяти, - честно ответил я, глупо хлопая глазами.

       Харник, наконец, закончил суетиться возле очага. Вспыхнуло слабое пламя, принявшееся лизать поленья. Они практически сразу занялись. Видимо были отлично просушены. Очаг озарил окрепшим пламенем комнату. Вот здесь, в отличие от других домой, были видны определенные следы. Стол явно был не на своем месте, словно, кто-то в спешке задел его. На полу валялись черепки от разбитого кувшина. Занавески на окнах были оборванны. Подобных мелочей было достаточно, чтобы определить, что в этом доме все произошло несколько иначе, чем в других.

       Леди Женевьева окинула взглядом комнату и проговорила:

       - Георг, Харник обыщите остальной дом и чердак. Горан приведи сюда Велену и лошадей.

       Я выскочил из дома и направился к тому месту, где мы оставили девушку. Хотелось броситься к ней со всех ног, но я понимал, что во время бега мой слух будит, не так хорош, и я могу пропустить некоторые звуки, которые возможно будут очень важны. Так что я шел обычный шагом, прислушиваясь к окружающему пространству.

       К огромному облегчению я нашел Велену там, где ей и положено было быть. С нескрываемой радостью я подскочил к ней и даже хотел обнять, но она подозрительно отстранилась.

       - Яко это с тобой?

       - Рад тебя видеть, - сказал я правду.

       Девушка проигнорировала мои слова и спросила: