Бунтари сидели в левой перекладине буквы «П», причём некомпактно: трое — и Тхвобадзе в том числе — в верхней части, рядом, и двое в розницу, где-то посерёдке, с интервалом в три лица.

Феликс взял свою ручку и «ткнул» в каждого из протестующих.

— Есть захват, — доложил командир «Арсенала». — Спасибо, цели взяли.

Движение Феликса не осталось незамеченным: Тхвобадзе привстал и с детской непосредственностью полюбопытствовал:

— Я не понял… Это чо такое сейчас твой пацан сделал?

— Маркеры поставил, — буднично сообщил Феликс. — Теперь вы в «сетке».

— Итак? — запросил командир «Арсенала».

— Работайте, — разрешил ЧП.

— В какой, нах, се…

Слово оборвалось на первом слоге: стена напротив столов вдруг плюнула щепой и обзавелась сразу пятью отверстиями, непредусмотренными строительными нормативами.

Пятеро бунтарей были отброшены далеко назад, вместе со стульями. Троим начисто снесло головы, они раскололись и разлетелись вдребезги, словно взорвались изнутри, а в телах двоих образовалось по огромной сквозной пробоине. Кровищи вокруг было — словно на хорошей скотобойне.

— Спасибо, это было наглядно, — поблагодарил ЧП командира «Арсенала» и всё тем же спокойным тоном обратился к ошеломлённой аудитории: — Ещё вопросы есть?

В столовой стояла мёртвая тишина, разбавляемая прорывающимся в нескольких местах рвотными позывами. Люди завороженно смотрели на обезображенные тела, переводили взгляды на отверстия в стене, через которые бодро сквозили лучи света, и… нет, никто из присутствующих не роптал и не призывал к немедленной мести.

Вопросов не было.

— Замечательно, — констатировал ЧП. — Будем считать, что обо всём договорились.