Вот вам пожалуйста, не один я такой впечатлительный. Док у нас весьма интуитивный товарищ, чувствует все нюансы ментального плана куда как лучше и острее меня. Так что мнительность и сентиментальность здесь ни при чём, это такое наше особое общее въездное состояние.

— Вон там.

Гордеев ткнул куда-то пальцем.

Доктор глубокомысленно «угукнул», хотя в том направлении было видно ровно то же, что и в других частях надвигающегося на нас жилого массива: разрастающееся тёмное пятно, усеянное сонмом огоньков, и ничего более.

— Сейчас не видно, завтра всё посмотрите, — мудро заметил Гордеев. — Третий день снег валит. Хм… Как раз к вашему приезду…

Совершенно верно. И тут мы напортачили, грубо вклинились, понимаешь, в метеообстановку. Не гости, а какое-то стихийное бедствие.

Въехали в пригород, и сразу всё изменилось.

Как и в областном центре, мы свернули с шоссе на неширокую улочку частного сектора (мелькнула дикая мысль, что сейчас опять будем выписывать развороты и кого-нибудь таранить — но, слава богу, обошлось).

К этому моменту наконец-то увял пугающий багрянец заката, многие дворы были освещены фонарями, а в окнах домов мерцали разноцветные гирлянды, напоминая о том, что сегодня последний вечер новогодних каникул.

Проехали мимо ледяной горки, у которой толкалась радостно визжащая детвора. Гордеев остановился, открыл окно и отдал детишкам конфеты. Детишки подношение приняли и воодушевленно заорали «поздравляем, поздравляем!!!» — с чем именно, не уточнили, но, надо полагать, со старым Новым годом, других вариантов не вижу.

Поехали дальше, а окно Гордеев не закрыл и с удовольствием принюхивался. С улицы вовсю несло ароматами выпечки и прочих вкусностей деревенского плана, так что пока ехали, вволю нанюхались, послушали мимоходом гармошку, выводившую лирические рулады где-то неподалёку, и сразу стало на душе хорошо и празднично. В пригороде ветра не было, лениво кружившиеся в свете фар снежинки гармонично дополняли рождественский антураж, и очень скоро недавняя тревога вкупе с нехорошими предчувствиями как-то самопроизвольно сошла на нет.

Да, всё правильно. Думаю, это всего лишь игра воображения, спровоцированная зловещим закатом и странной обстановкой. Всё нормально, всё здорово, вокруг этакая провинциальная пастораль, особенно приятная после шумной и суетливой Москвы…

Так что можно забыть обо всех тревогах, расслабиться и как следует отдохнуть.

В пункте прибытия был кирпичный дом с мансардой, летняя кухня, баня и гараж на две машины. Всем эскортом во двор заезжать не стали: товарища в пыжике Гордеев отправил обратно в областной центр, а наше местное сопровождение на «Опеле» осталось дежурить на улице. Не думаю, что это вельможная прихоть (пока что Гордеев не давал повода подозревать его в самодурстве и барских наклонностях), больше похоже на необходимые меры предосторожности по факту сегодняшних приключений.

Встречал нас бравый крепкий камрад лет тридцати. Был он в штатском, но держался как заправский военный: изобразил строевую стойку и чётко доложил Гордееву о проделанной работе:

— Протопили, в комнатах прибрали, постели застелили, провизия и напитки доставлены, мясо «дошло», баня готова, мангал раскочегарен. Шашлык мне делать или сами?

— Сами, — решительно заявил Гордеев. — Спасибо Саша, свободен.

— Есть!

Мой деловитый тёзка резко развернулся, прищелкнув каблуками и убыл восвояси.

О как… Наверное, недавно взяли из армии. У кадровых чекистов нет такого пиетета к Уставу, да и отношения между начальниками и подчиненными более либеральные, нежели у армейцев.