Поэтому я не постеснялась спросить: «А они выяснили, кто этот второй человек?»

Оказалось, да. Англичанин Поль Денвер из какой-то британской фирмы, имеющей представительство в Вене. Неизвестно, где с ним встретился Францль — это был первый день в Оберхаузене. В воскресенье обычно нет представлений, скорее всего, он пошел куда-нибудь выпить и встретил этого Поля. Ну а потом… Упала лампа. Был найден обломившийся крюк, на котором она висела. Тревогу подняли лошади. Люди начали кричать, что в вагончике еще кто-то есть, но пламя уже очень разгорелось, потом из темноты прибежал другой англичанин и помог его вытащить. Он, оказывается, был с ним знаком, приехал в Оберхаузен, чтобы с ним встретиться.

Тимоти повторил: «Другой англичанин…» «Да, он работает в той же фирме и только что приехал в Оберхаузен из Вены, увидел огонь и пришел на помощь». Вопрос задал опять Тимоти: «А когда он уехал?» «Уехал? Он еще здесь. Он… — Она замолчала и улыбнулась кому-то за моей спиной. — Вот он».

С улицы на площадь под тень каштанов только что вошел человек. Он остановился и смотрел на нас. Я наполовину встала со стула, забыв об Аннализе. Тимоти что-то спросил. И тут пришелец вышел из тени на солнечный свет, и я встретила его безразличный неузнающий слабо удивленный взгляд.

Кажется я сказала Тиму: «Нет», — и опустилась обратно.

«Ли, — сказала Аннализа, — это Ванесса Марч. Ванесса, мистер Элиот… А это — Тим».

Я что-то пробормотала, мужчины поприветствовали друг друга, мистер Элиот сел рядом со мной.

«Вы, должно быть, недавно приехали, иначе мы бы давно о вас услышали. В таком маленьком месте говорят о каждом движении».

Мне, кажется, удалось выползти из ступора, в который вогнало меня появление «другого англичанина», и я ответила, кажется, вполне благопристойно, хотя и странным голосом: «Да, мы здесь не больше часа, мы приехали из Вены на машине».

«А что привело вас в Оберхаузен?»

«О, мы просто… путешествуем. — Я поймала озабоченный взгляд Тимоти, которого не смягчила даже оживленная беседа с Аннализой, и сделала вторую попытку. — В действительности мы… я намеревалась встретить здесь своего мужа, то есть в Граце. Но оказалось, что он не сможет. И мы, поэтому, решили осмотреть сельскую местность, раз уж мы все равно здесь… Здесь очень красиво, не так ли?»

«Очень. Значит, вы остановились в деревне?»

«Только на ночь, в „Эдельвейсе“. Мы уедем… то есть мы едем утром. Тим планирует посетить Пибер, знаете, липицианскую конюшню, поэтому мы поедем, наверное, в ту сторону. Я могу тратить время сколько угодно, пока не получу известия от мужа».

Очевидно, какой-то фрагмент моих переживаний вырвался наружу, потому что он сказал успокаивающим тоном: «Я уверен, что это произойдет скоро».

Я сумела ярко улыбнуться: «Я надеюсь! А пока мы с Тимом будем наслаждаться жизнью, и начинаем сегодня вечером в цирке».

Аннализа подумала, что Тим мой брат, но он представился: «Моя фамилия Лэйси. Не родственник. Компаньон, шофер и верный пес».

Мальчик имел в виду, что он все организует, а я бы не смогла ничего сделать без его немецкого, но она не поняла его английского юмора, ей показалось, что это звучит невежливо.

«Верный пес, — сказала я, — может, организуешь выпивку для мистера Элиота?»

«Если он сделает это меньше, чем за двадцать минут, его можно оценивать на вес платины… Боже мой!».

Это восклицание относилось к немедленно появившейся в ответ на призывный жест Тима официантке. Мужчины вступили с ней в оживленную дискуссию на немецком языке.