– Принял, выполняю.

В стереотрубу замечаю у дота шевеление.

Гарнизон в темпе вытаскивает откуда-то тела прежних хозяев и раскладывает их около амбразур и у входной двери. Дверь, кстати, так и бросают – распахнутой.

Хм… головастые!

Полное впечатление, что сооружение брошено, а его обитатели пали в неравном бою. С чего так?

Так дверь-то!

Распахнута она!

Никакой, даже трижды отмороженный болван никогда не позабудет закрыть (да ещё и запереть!) дверь, ведущую из дота на улицу!

Да, она не спасёт от снаряда, но один хрен – её обязательно закроют!

Так что незапертый вход – первый признак того, что в доте никого нет.

В принципе, если следовать логике тех, кто сейчас идёт на прорыв, там никого и не должно быть. По улице, что ведёт к домам, не проехать и не пройти, а с другой стороны так и вовсе тупик. (Это сейчас его нет, но на момент штурма дота – был!) Нет никакого смысла тут кого-то держать – каждый человек на счету! На передовой, а не в тыловом охранении.

А танки подходят ближе. За башнями становятся заметны силуэты людей – боевые машины идут с десантом. Десантников немного – три-четыре человека на танк, но это дополнительные глаза!

– Филины – Беглецу!

Это наши снайперы – я с собою двоих утащил. Хотя Гайнутдинов вовсю упирался и активно возражал. Но командир я или погулять вышел?

– В канале.

– Десант на танках видим?

– Наблюдаем.

– Займитесь! Неча им тут кататься…

Где эти наши глазастики засели – бог весть. Они свои позиции всегда выбирают сами, и никто из нас в это дело не лезет – тут особый склад ума надобно иметь. Но они всегда и всё видят. И, что намного важнее, имеют возможность вмешаться. И с приличного расстояния.

Я не услышал выстрела, звук пришёл позже – и откуда-то сбоку вообще.