Тут в дубовую гулкую дверь постучал взволнованный Андрей Суриков и тихо вымолвил:

– Друг мой, выйди на минутку, поговорить надо…

Семен Степанович со всей свойственной ему величественностью почти незаметно смахнул слезу и вышел к другу в прохладный коридор со словами:

– Что случилось? Что за спешка?

– Друг ты мой, – протянул Андрей, – вот, в чем дело. Приезжал к твоей любезной Агнессе Петровне никто иной, как сам Алексей Виноградов, и, можешь считать меня свиньей, но я подслушал их разговор, она и правда ни чем не виновата, сама сказала, что верна тебе, но… он все-таки ее уговаривал сбежать с ним…

Пожилой граф принял гневный вид вулкана, который готов сейчас уничтожить все вокруг и крикнул:

– Что?! Ну, все, допрыгался, художник! На дуэль! Сейчас же!

Уже через полчаса Семен Степанович находился в мастерской Виноградова. Так же едко пахло краской, вокруг стояли картины с натюрмортами, пейзажами и полуобнаженными красивыми дамами, Алексей Виноградов писал букет цветов, но обернувшись от работы и увидев графа Долгопятова в таком бешеном состоянии, уронил картину на пол с мольберта.

– Дуэль!!! – крикнул без всяких приветствий граф с таким разозленным видом, агрессивно швырнув белоснежную перчатку, а, что художник смешно упал на мольберт, – жду вас через час в лесу недалеко от вашей мастерской!..

… В это время врач пришел к Агнессе, молодая графиня тяжело закашляла, приветствуя тучного пожилого медика в пенсне, на что тот степенно промолвил:

– Ваше сиятельство, мое почтение, я смотрю, вы все так же кашляете, и температура держится. Вы-с все лекарства принимаете?

– Да, сударь, – ответила, покашливая, болезненно-зеленоватая Агнесса, – температура есть, меня по вечерам знобит. Я все предписания выполняю, лекарства не пропускаю, но пока кашель и насморк держится, а еще в последнее время меня стало сильно тошнить, часто стал болеть живот, и я поправилась, а муж не замечает этого, балует меня вкусненьким, чтобы я лучше выздоравливала. Переживет за меня, любит, говорит, что я все равно красивая и стройная…

Пожилой тучный врач в пенсне мило улыбнулся и сказал:

– Ну, что ж, давайте-с вас осмотрим, любезная сударыня…

Через какое-то время довольный сияющий лекарь радостно объявил:

– Сударыня моя любезная, я вас поздравляю с вашим многоуважаемым супругом, у вас будет малыш!

О, какова была реакция Агнессы! Глядя на ее вмиг приятно порозовевшее лицо можно было увидеть целый космос эмоций: от щенячьего восторга до религиозного блаженного состояния, словно сейчас произошло великое необъяснимое чудо, а не просто беременность, казалось, Агнесса светится изнутри, как весенний распустившейся цветок.

– Повторите, повторите-с это еще раз! – воскликнула молодая графиня, на что обаятельный тучный доктор по-доброму рассмеялся и снова радостно возвестил:

– Сударыня, родите вы мужу наследничка скоро! Тяжел вы-с!

Восторг в душе Агнессы просто бурлил: вот оно, долгожданное семейное счастье, которого так долго и тяжело они с Семеном ждали! Наконец-то! От счастья Агнессе хотелось кричать и танцевать, но она сдержала себя просто соскочив с кровати, как будто и не было ни тяжелой простуды, ни температуры и, отсыпав врачу золотых монет за благую весть, выскочила в нарядную расписанную райскими птицами гостиную. В первую очередь молодая графиня обратилась к личному слуге графа Долгопятова: