— Что он делал, пока я говорил? — обратился он к жене.

— Ничего особенного. И будь поаккуратнее с вином.

— Мне аплодировали больше, чем ему?

— Да, дорогой. Может, на этом бокале стоит остановиться?

— Его речь была не чем иным, как чванством!

Сириль на секунду закрыла глаза. Она не разделяла мнение Бенуа относительно великого ученого в области нейропсихологии, который был одним из ее учителей в Сент-Фелисите. Она уважала его, несмотря на то что это сильно задевало Бенуа.

В одиннадцать часов продажа картин завершилась, и гости встали со своих мест.

У Бенуа заплетался как язык, так и ноги. Они подошли к машине.

— Я поведу, — настояла Сириль.

— Когда уже закончатся эти церемонии? — произнес Бенуа. — Я устал от всех этих формальностей.

— Если получишь Нобелевскую премию, придется привыкать к ним, — с улыбкой ответила Сириль.

Они ехали молча. Наконец Сириль припарковала машину и они оказались в мраморном холле здания. В лифте Бенуа посмотрел на супругу уже ласковее.

— Ты обещала приехать вовремя…

Сириль взяла его за руку в надежде успокоить.

— Прости, у меня возникла серьезная проблема.

Но Бенуа не слушал ее.

— Я единственный был без жены. И как я выглядел по сравнению с Тардьо?

Сириль попыталась что-либо возразить, но он оборвал ее:

— Ты знаешь, что на прошлой неделе этот мерзавец летал в Стокгольм на обед с членами Нобелевского комитета? Мне сказал об этом Френсис.

Они вышли из лифта, и Сириль открыла дверь их квартиры.