— А завтра, когда смотр будет, носом клевать? — усмехнулся Михал Михалыч.

— Не волнуйтесь, тарщ генерал, мы и в танках спали, когда воевали с «украми», — она выплеснула на землю остатки чая с заваркой. — Мы — привычные. А сейчас просто вспомним былое. Хоть и больше десяти лет прошло, а опыт, как говорится, не пропьёшь. Пусть нас мало осталось, но как пела Маринка — «Россия с нами и с нами Бог!» Россия нас не предала и теперь мы костьми ляжем, но поможем вам.

— Сенцо-о-ов! — заорал генерал во всю ивановскую. Через несколько секунд к нему подбежал капитан.

— Я, тарщ генерал! — козырнул тот.

— Попроси двух механиков помочь танковому экипажу старлея Скобцовой, — кивнул он на женщину. — У неё мехвод дюже моторная — в ночь ушла танк доводить до ума. Ну, не бабское это дело — в одиночку с такими железяками копаться.

— Сейчас организую шефскую помощь, — кивнул тот и ретировался.

— Спасибо, тарщ генерал, — кивнула Скобцова.

— Завтра подойдёшь к моему интенданту и скажешь, что я велел выдать вам нашу форму.

— Но… — начала было она.

— Без «но», старлей, — оборвал он её. — Хочешь служить в составе 7-й горной Гвардейской дивизии, будешь выполнять все приказы. Уразумела?

— Так точно, товарищ генерал-майор! — вытянулась она в струнку.

— Вот это другое дело, — улыбнулся Медведев.

Старший лейтенант отошла с подругами к основной массе военнослужащих, а к другу приблизился Огарков.

— Что, Миша, запал? — ухмыльнулся он.

— А? Ты о чём? — не понял тот.

— Говорю, оттаял после смерти семьи? И правильно! Жизнь, Миша, продолжается!

— Тьху ты, нашёл о чём сейчас говорить… — проворчал Медведев. — Тут хрен знает, что будет, а ты о «шурах-мурах».

— А что будет? — картинно удивился Огарков. — Раздолбаем в труху арабов и обратно домой поедем. Или ты сомневаешься в силе и мощи нашей армии?

— Ну, не армии, но не сомневаюсь.

— А чего тогда кислый такой?