— Я выхожу, а тут он стоит, — рассказывал подошедший Макс, — явно кого-то ждёт. Я и испарился. Не стал мешать.

— А чего тогда вернулся? — спросил Мих.

— Так интересно же кого ждал. Честно говоря: думал, что Аню. А ты, оказывается, Олю. Вот так!

— Балда! — возмутилась Лена и, на правах состоящего в паре с Максимом партнёра, отвесила дружеский, но весомый, подзатыльник. — Разве можно такое говорить.

Макс сказал: — Ой!

После чего скорчил виноватое выражение лица и исчез.

— Подумаешь, — отмахнулась Оля, — мальчишки они все такие. Правда, Мишка?

— Неправда, — возразил Мих. — Например, лично я — образец корректности и такта.

Девчонки засмеялись. Оля держала в руках лунную розу с длинным зелёным стеблем, на ладонь короче длины стандартного клинка от кончика до рукояти.

Аня сказала: — Поздравляю.

И Лена сказала: — Поздравляю.

Они поцеловали Олю в щёки и обняли Миха.

Мих услышал, как Лена сказала Ани: — Где он только достал цветок? На корабле мне мы их не выращиваем. Кстати, почему не выращиваем? Надо посадить, хотя бы несколько. Так романтично.

Аня промолчала. А, может быть, и не промолчала. Закрывшаяся дверь шлюза перерезала звуки.

Оля обняла его. Прижала небольшой, но крепкой грудью, словно прессом.

— Если бы ты не подошёл, то я бы не выдержала и сама подошла бы к тебе, — прошептала Оля на ухо. Её дыхание было горячим, словно тянущийся за кораблём шлейф разряженной плазмы. — Вот честное слово подошла бы. Мишка, я так рада…

Мишка и сам был рад. Почти совершенно точно рад. И практически полностью счастлив. Он даже задумался: почему изначала хотел подарить розу Ане? Непонятно. Ведь Оля совершенно точно, в сто миллионов раз, лучше Ани. Ну, может быть не в сто миллионов. Может быть в девяносто пять.