Глеб растерянно посмотрел на парня, который выглядел и вел себя как влюбленный щенок, готовый выполнить любое приказание хозяйки, и удрученно покачал головой.

– Дима, – с жалостью проговорил он, – как ты мог позариться на старуху? Она же старше тебя на двадцать лет.

Алла театрально откинула голову, и легкий смех ее разошелся по тихому дому, с интересом прислушивающемуся к трагедии, происходящей в его стенах.

– На двадцать пять, если быть точным, – сказала она. – Но нашему счастью это не мешает!

Полина вдруг прекрасно поняла, чем именно Аллочка привлекла испорченного сосунка. Она была точной копией своего юного любовника, похотливой сучкой, алчной и жестокой. Это становилось понятным, стоило только увидеть, с каким восхищением она рассматривает окровавленное лицо Полины и багровую лужу, в которой лежал бывший любовник.

Томно покачивая бедрами, Аллочка подошла к дивану, обитому плотным шелком, и присела на него с таким усталым вздохом, будто из Москвы пешком пришла. Полина вынуждена была признать, что вдова Шемеса выглядит прекрасно, несмотря на свой зрелый возраст: тонкая фигура, ухоженное, профессионально накрашенное лицо без единой морщинки, белокурые длинные волосы. Заметив, что Полина пристально рассматривает ее, Аллочка потянулась, гибко выгнув спину и пошевелив плечами, как артистка кордебалета.

– Я косметолог, дорогая, – наконец сказала она. – Такие, как я, не стареют.

– Чувствую запах денег, – сглотнула Полина, намекая, что ее лицо и фигура стоят целое состояние. – Видимо, твое предприятие обанкротилось, раз ты решила избавиться от Шемеса?

– Не в этом дело.

– Значит, месть?

– В точку! – взмахнула пальцем Аллочка и широко улыбнулась. – Просто представился такой потрясающий случай избавиться от него. Я не могла им не воспользоваться, иначе жалела бы до конца жизни. Думаешь, приятно было все это время жить как соломенная вдова?

– Не знаю, – ответила Полина. – Никогда не была в такой ситуации.

– Поверь, это была чудовищная жизнь, без надежды на улучшение. Знать, что к тебе относятся хуже, чем к мусорной гнили, видеть, как твой муж ползает на коленях перед… – Аллочка пощелкала пальцами, выбирая нужное слово. – Шкурой. Очень больно. Я ненавидела его. И Ингу, которая, как пиявка, высосала из меня столько крови. И ее братца, который не вовремя сдох, помешав получить… Ах! – она взмахнула рукой. – Не хочу о них говорить!

– Получается, с Лисиным ты спала, чтобы наказать Ингу за ее плохое отношение к себе? – вдруг спросил Глеб.

– Не только поэтому. Я ведь не деревянная, а Никита был очень приятным мужчиной во всех смыслах этого слова.

– И это ты уговорила его избавиться от Шемеса и Инги.

– Думаешь, этот простофиля сам догадался бы? – Аллочка подошла к охраннику и взяла пистолет из его руки. – Он до сих пор плакался бы на жадного тестя, нехватку денег и жену-наркоманку. Никита был нытиком и всего боялся, как и ты, дорогой Глебушек. Вы же с ним из одной песочницы, не так ли? Но я умею быть убедительной и внушать смелость даже таким жалким трусам и неудачникам, как Лисин.

– Да, ты запудрила ему мозги, – согласилась Полина, напряженно наблюдая, как Аллочка играет с пистолетом и с садистским удовольствием оттягивает момент расправы над свидетелями. – Зачем ты его убила?

Воздух вдруг показался таким тяжелым, что Полина буквально почувствовала его на своих плечах и быстро вздохнула, вдруг с отчаянием осознав, что не хочет умирать. Также она поняла, что Аллочке скоро наскучит вести беседы с будущими трупами. В них по очереди или одновременно выпустят пули, закрутят в полиэтилен и вытащат к уже подготовленной яме в саду. В том, что могила для них давно вырыта, Полина не сомневалась.

– Во-первых, он сделал все, что тебе было нужно, – произнес Глеб, разгадав мотивы Аллочки. – Убил Шемеса и Ингу. Больше ты не испытывала в нем необходимости. И у Никиты нет родственников. Поэтому ты останешься единственной наследницей Андрея Адамовича. Поздравляю, хороший план.