Я хочу выйти на улицу. Моё единственное желание сейчас. Не могу думать о том, что будет дальше, о том, как моя жизнь покатится в чёртову яму. Проснуться от комы, длящейся в три года, для кого-то покажется чудом. Для меня кома покажется раем.

− Я хочу выйти на улицу, − мой голос слегка дрожит.

София и Пьер молчат, но исполняют моё желание. Пьер выходит из палаты за инвалидной коляской, пока София одевает меня. Так странно, когда ты не можешь сделать логичные действия, которые делал всю жизнь. Я надеваю тёплую куртку, пока София натягивает на мои ноги тёплые штаны. Я чувствую себя беспомощной. Стараюсь ни о чём не думать и принять всё, как должное. Почему не получается?

Пьер привозит коляску, затем усаживает меня в неё. Непривычно. Меня везут по больнице, перед глазами ходят медсёстры и больные с капельницами. Я рассматриваю каждого из них. У кого-то перевязана голова, у кого-то внешний вид, как сморщенный огурец. Каждый из них попал в определённую ситуацию, но я не могу их сравнить с собой. Многие из них выздоровеют и выйдут отсюда, какими были раньше. Каждый раз, думая о своём положении, мне становится плохо. Я не хочу проводить остаток жизни в коляске.

На улице прохладно, лёгкий ветер обдаёт мои щёки. Рядом с больницей находится парк с фонтанами, в который раньше мы ходили с мамой и Софией. Я не уверена, но хочу пойти именно туда. Почему нет?

Пьер везёт меня по плиточной дорожке. Я рассматриваю больницу снаружи, затем перевожу взгляд на деревья. Голые ветви постепенно становятся белыми от хлопьев снега, на них птицы прыгают друг за дружкой и берут с рук прохожих зёрнышки. На душе становится немного спокойнее.

Я вижу несколько фонтанов впереди и мгновенно удивляюсь. Они всё ещё работают.

− Я хочу побыть одна, − говорю я Пьеру и Софии позади.

Они пару секунд молчат, но всё же соглашаются. Я благодарна им за это. Они садятся на скамейку и что-то обсуждают, пока я своими силами двигаю колёса. Это труднее, чем я думала. Мои руки всё ещё слабы, но мне удаётся доехать до фонтанов своими усилиями. На ладонях остаются следы от холодного металла, и я понимаю, что теперь будут мозоли.

Я нахожусь возле скамеек, где нет людей, и наблюдаю за тем, как падает снег. Здесь тихо, никто не мешает, будто весь мир решил остановиться для меня. В моих волосах застревают пушистые снежинки, и я не спешу их убрать. Хочу сидеть здесь до самой темноты.

В воспоминаниях возникает образ матери, когда мы сюда приходили и смотрели на фонтаны. Она что-то говорила про монетки, которые люди кидают на удачу. Жаль, что у меня при себе ничего нет.

Я слышу тихое мяуканье под ногами. Сначала мне кажется, что звук доносится с другой стороны, затем я опускаю взгляд. У моих ступней сидит маленький белый котёнок. Он трясётся от холода и продолжает тихо мяукать, приподняв одну лапку над землёй. Я тянусь к нему руками и усаживаю на свои колени, согревая ладонями мягкую шерсть.

Когда-то давно я всегда хотела себе такого маленького и беззащитного котёнка, потерявшегося в этом мире. Мы чем-то похожи с ним, как одна капля воды. Он смотрит на меня своими серыми глазами и тихо мурлычет, удобнее укладываясь на моих руках. Он милый и добрый.

− Могу ли я дать тебе имя, солнце? – спрашиваю я разрешение у котёнка.

Логично, что он не отвечает мне. Слегка улыбаясь, я подъезжаю ближе к одному из фонтанов и смотрю на волнующую воду. Мне становится спокойнее. Я всматриваюсь в глубину фонтана и вижу кое-что необычное. Поверх пары монеток лежит отличающаяся от других, кажется, с ручной вырезкой. Два пушистых крыла, над которыми сияет что-то наподобие нимба. Кто мог оставить её здесь на удачу?

– Говорят, если кинуть в фонтан монету, он принесёт удачу, – низкий голос с хрипотцой слегка пугает.

Мужчина в расстёгнутом чёрном пальто и белом свитере облокачивается руками о парапет фонтана, затем смотрит вниз на воду. Я не видела его раньше. Чёрные волосы слегка вьются, и я замечаю на его руках пару серебряных колец.

Ничего не отвечаю ему, стараясь игнорировать его присутствие. Он не выглядит, как пациент из той же больницы, совершенно обычный парень. Но что-то в нём есть, и я не могу понять, что именно.

Мы стоим с ним пару минут молча, затем он поворачивает на меня голову. У него серый взгляд, как у котёнка на моих коленях, и миловидное лицо.

– Вы выглядите взволнованной и озадаченной, – произносит он, осматривая мою коляску.