— Останься здесь, это… более разумно…

— Не беспокойся, я выкручусь. И приведу подкрепление и врача, идет?

Она поцеловала его, и он закрыл глаза, продолжая ощущать вкус ее губ. Словно хотел запомнить его навсегда.

— Серван? Это правда… То, что ты… мне сказала только что… Что хотела бы жить со мной?

— Да. Правда… Так и будет. Как только я закатаю этих говнюков за решетку! Если ты, конечно, согласен!

— Я… я только об этом и мечтаю.

Она блаженно улыбнулась:

— Тогда жди меня, Венсан. Я вернусь через пару часов, не больше, и приведу жандармов, обещаю тебе!

Они еще раз поцеловались, и Серван встала.

Осмотрев окрестности, Стрегоне заявил, что путь свободен.

Последний взгляд, последняя улыбка, и девушка покинула укрытие. Как тяжело оставлять любимого, словно рвать по живому.

Ей снова пришлось вживаться в роль дичи. Только Венсан больше не держал ее за руку.

Но ей казалось, что он издалека руководит ею.

Прижимаясь к стенам, она осторожно прошла по задворкам брошенных домов, потом обогнула церковь, удивляясь, какая она огромная по сравнению с убогими домиками деревушки.

Услыхав за спиной шаги, она резко повернулась и лицом к лицу столкнулась с Марио.

— Какого черта вы тут делаете? Возвращайтесь к Венсану! — воскликнула она.

— Он сказал, чтобы я шел с вами. Он боится за вас.

— Но…

— Он прав. Я покажу вам дорогу, проведу до шоссе.

Не дожидаясь ответа, он пошел вперед, а она, устремив взор на колокольню, перекрестилась. Она шла за итальянским пастухом, но все мысли ее стремились к тому, кто боролся за жизнь в темном подвале. За их жизнь.