Закрыв глаза, он сжал челюсти. Ненависть леденила кожу, замораживала каждую клеточку тела.
Единственной преградой, отделявшей его от преступления, была Серван.
Неужели в ней столько сил, что она может остановить его?
— Как все эти годы я мог верить, что Лора уехала? — продолжал Венсан со слезами в голосе. — Как мог проклинать ее, когда…
Он не смог продолжать, горе душило его.
— У тебя были основания верить, что она уехала. Записка на компьютере, пропавшие вещи…
— Нет! Она… она никогда не собиралась расставаться со мной! Накануне моего отъезда в Австрию она еще раз сказала, что любит меня! А я ничего не понял… Совсем ничего…
— Вернувшись, ты пытался найти ее?
Надо заставить его говорить, иначе он взорвется. Заставить его держаться на плаву, не дать безвозвратно погрузиться в одиночество.
— Да… Я искал ее новый адрес в Париже, искал ее по всей Франции. Но не нашел. И решил, что она специально не оставляет следов, чтобы я не мог найти ее.
— В этом нет ничего удивительного. Ты же знаешь, Венсан, множество людей добровольно исчезают каждый день…
— Потом, разозлившись, я решил забыть ее… На самом деле во мне жила надежда, что она вернется. Я воображал, как она появится на дороге, войдет в эту дверь и… Что все будет как прежде. Но теперь…
Жестокая истина, постоянно буравившая его мозг.
— Я готов растерзать их! — зловещим голосом произнес Венсан. — И смотреть, как они подыхают!
Серван взяла его за руку. Она была холодна, как мрамор.
— Обещай мне, что никогда этого не сделаешь, Венсан. Обещай мне…
— Я не могу ничего обещать… Ничего.
Небо окрасилось в темно-синий цвет. На его фоне в печальных суровых сумерках темнели вершины гор.
— Мне надо предупредить Мадлен, — внезапно произнес Лапаз.