Залетела в крохотную комнатушку и выдохнула с громким шумом. Привалилась обессилено к двери, как в спину раздался яростный удар, а за ним и крик бешено-злой Людочки.

Ну всё, кажется мне конец. Молодец я! Не то, что вечер…час не продержалась. Людочка толкает дверь и я вместе с ней отлетаю вперед, но не успеваю и рта раскрыть, как админша вылупив глаза начинает орать, неприятно тыкая в мою сторону вилкой.

— Я же просила!!! Один вечер ты могла не отличиться и не подставлять нас? Разве я многого прошу? — незамолкает она.

— Но я не… — не успеваю и договорить, как её голос повышается еще на одну октаву.

— Замолчи! Замолчи или я придушу тебя собственными руками. Так сложно было нормально помыть приборы? — все так же тычет мне под нос эту несчастную вилку.

Стоп! Какие приборы? Она же должна орать из-за удара меню по пустой башке этого урода.

Уставилась на неё ничего не понимающим взглядом, а она как-то сдулась, молнии из глаз, правда, летать не перестали.

— Иди быстро перемой и замени им все приборы, — уже спокойно проговаривает Люда.

— Люд, какие приборы? Моя смена на мойке только через 2 часа. Я и эти-то не мыла — кошусь на её левую руку.

— Совсем мозги проработала? А кто мыл? Я что-ли? — с усмешкой смотрит, как на идиота.

— Нет, почему? Света…Сейчас ее смена же, — я уже ничего не понимаю, и только обессилено опускаю руки в надежде, что Люду осинит и она поймет, что орет не на ту.

Но, не тут-то было. Следующая её фраза убивает меня окончательно.

— Яся, проснись, Света ещё час назад закончила работу и договорилась с тобой, что ты её подменишь.

Я как стояла с открытым ртом, так и открыла его еще шире…

— Но она не… — опять не успеваю.

_ Так, всё! Надоели твои отмазки, иди мой. И кофе выпей, совсем прибитая сегодня, — напоследок даёт указания Администратор.

Ну не сучка ли эта Света? Договорилась она, как же. Лживая халтурщица. И ведь специально ко мне не подошла. Люда бы её хрен куда отпустила без моего согласия. Я и так зашиваюсь. Делать нечего, раз уж я осталась одна, то бегать мне сегодня, как раненной в зад оленихе.

Очередной глубокий вдох и вперед на амбразуру, вернее к придуркам на ковёр.

Перемыв посуду выхожу в зал и едва плетусь в сторону столика шизанутых деток. Подойдя, начинаю раскладывать приборы не глядя на «дорогих» гостей.

Застываю, как мраморное изваяние и опять спрашиваю: