— При переходах неудобно носить, в ногах путается, а так перед боем, если она понадобится, достал и перевесил как обычно. Доставать её из-за спины одно мучение, хотя моя «черкешенка» на полпяди меньше обычной шашки. Зато в таком бою, как этот не мешает, а казак без шашки, что мужик без ху…, хозяйства, то есть, — я наконец-то справился с «лифчиком». — Дай-ка гляну, что с рукой.

С рукой у Герша было всё нормально. Ладонь прошило навылет. Как это получилось, если он должен был пулемёт двумя руками держать — ещё одна загадка этого одесского еврея. Я достал свой индивидуальный пакет, разорвал его и меньше, чем за десять секунд сделал перевязку. Потом бросил улыбающемуся, несмотря рану, Крафу складной нож.

— Сапог режь, так не снимешь при сквозной ране в голень, и перевязывай быстрее, — с этими словами я достал из его подсумка один за другим два магазина. Один вложил в свой «лифчик», а вторым сменил пустой в пулемёте. — А мне пора помочь нашим союзникам.

Всё время пока я разбирался с ранеными, на стенах шёл бой, откуда звучало громкое «ура» и отборный мат, а в этот момент в воротах раздался громкий крик «банзай» и во внутренний двор этой маленькой крепости повалили японцы. Впереди бежали Хаторри и Шираиши, размахивая саблями и держа в другой руке револьверы.

Навстречу японцам раздались выстрелы. В начинающем рассвете смог рассмотреть, что в северо-восточной части двора форта скапливается большая группа противника, но стреляли оттуда почему-то редко. Я устремился вперёд, так как бегущие японцы перекрыли мне сектор обстрела по этой увеличивающейся на глазах толпе китайцев.

В этот момент вновь заработал прожектор, который попытался осветить внутренний двор форта. В его мечущем луче света я увидел, что на северной стене развернуты во двор две восьмидесятимиллиметровые полевые пушки, вокруг которых суетятся расчеты.

«Если шрапнель, то с двух пушек будет почти сто пуль по пятьдесят грамм. Хотя и фугасов за глаза хватит», — успел подумать я, открывая огонь по правой для меня пушке.

Выпустив двумя очередями, где-то половину магазина, ударил длинной очередью куда-то в сторону второй пушки, которая скрылась в наступившей темноте, так как прожектор также внезапно погас, как до этого зажегся. Быстро сменив магазин, я вновь открыл огонь по пушкам.

«Главное напугать и не дать выстрелить», — металось в моей голове.

Отстреляв второй магазин, я глубоко с облегчением выдохнул. Пушечных выстрелов внутрь двора так и не последовало, а, восстановившимся после света прожектора и выстрелов из пулемёта зрением, я увидел, что у обстреливаемых мною орудий никого на ногах и двигающихся нет. Куда делись расчеты, разглядеть было сложно.

Я вновь сменил магазин в пулемёте и оглянулся вокруг. На северной и северо-восточной стене форта на фоне начинающего рассвета у орудий солдат противника практически не было. Я с удивлением рассмотрел, как несколько китайцев прыгнули наружу стен форта, некоторые же бежали к лестнице, которая вела в то место между двумя зданиями внутри форта, где скопилось до ста человек противника. Именно туда с рёвом «банзай» устремились японцы, стреляя на ходу.

Посмотрев на западную стену, я увидел, что она практически полностью занята бойцами, на руках которых белели повязки. При этом количество солдат быстро увеличивалось, судя по всему, они как-то умудрялись подниматься снаружи по стене. На северной стороне были видны несколько фигур, которые через несколько мгновений попрыгали наружу за пределы стены форта. По дальней северо-западной лестнице со стен внутрь двора спускалась большая группа солдат, на которых белых повязок не было. Поудобнее перехватив пулемёт, я стоя открыл по ним огонь, отсекая по два-три патрона, чем ускорил их движение. Некоторые китайцы начали прыгать внутрь форта со стен и лестницы, пытаясь найти укрытие от моего огня за зданиями.

— Господин капитан, западная стена форта захвачена, — услышал я за спиной громкий доклад подпоручика Янчиса.

Сдерживая себя, тем не менее, резко развернулся, опуская пулемёт стволом вниз.

— Отлично, Пётр Александрович.

— Ров неглубоким оказался. Всего фута четыре. А у нас много ребят в полку из Крыма. Что им какая-то стена высотой в три сажени. Как только огонь чуть стих, и китайцы побежали, они с помощью штыков быстро поднялись на стену.

— Молодцы! Ай-да молодцы! — Я с удовольствием наблюдал, как на западную стену выбиралось всё больше и больше белоповязочников, которые тут же открывают огонь по китайским солдатам внутри форта. — Кстати, Пётр Александрович, извините за неуместный сейчас вопрос, а откуда в полку одесситы?

— Господин капитан, основу полка составили выделенные роты Третьей стрелковой бригады из Винницкого уезда и Пятнадцатой пехотной дивизии, расквартированной в Одессе. Потом морем нас переправили в Порт-Артур и здесь доукомплектовали забайкальцами.

— Понятно. Признаться был удивлён некоторыми фамилиями бойцов, которые несколько не характерны для сибиряков.

— Если вы про Шумирая и Крафа, то это наши полковые знаменитости. Они в одном дворе родились в Одессе, и дружат всю жизнь.