Она была хорошая и нежная жена. Через год родилась девочка и оба супруга мирно беседуют, мечтая о будущем.
— Я бы хотела осуществить свою давнишнюю мечту.
— Какую, дорогая?
— Выйти на большую арену, закружиться в бешеном ритме волшебного, опьяняющего танца, стать на минуту царицей женщин, а потом будь что будет…. смириться со своей судьбой замужней женщины и матери…
Задумавшись, слушает Боно мечты супруги.
— Постой, дорогая! Мне пришла в голову блестящая мысль… Мы поставим грандиозное ревю… То, чего еще никогда не было на арене… или… или… Я не люблю середины.
— О, Боно! Вот этого-то я и хочу! — охватив руками шею мужа, шепчет Эллен.
Три долгих года, и они предложили свое ревю — «Мы наши предки». Потом появляется танцор, и… Боно ясно видит стенное зеркало в дверной щели. Любовь, как драгоценная хрустальная ваза, на которую столько труда затратил великий мастер — разбилась вдребезги…
Усилием воли Боно Рито освобождается от липкой паутины опиумных грез… Во рту неприятный привкус, обрюзгшее лицо кривится в хищном оскале, рычит:
— Боно Рито никогда не прощает обид!
5. Таинственный гормон
— Пятьсот тысяч в сезон! — предложил Джефферсон, главный директор объединенных цирков.
— Ровно миллион! Я не намерен сбавить ни цента, — не сдавался Боно Рито.
— Вы хотите разорить цирк!?!
— Нисколько! Вы получите солиднейшую прибыль, — равнодушно произнес японец, намереваясь уйти. О! Он хорошо играл свою роль, к которой готовился столько времени — ему долго приходилось хитрить, улыбаться, быть осторожным. Но сегодня Боно Рито оскалил зубы, показывая желтоватые клыки Джефферсону. Превосходство несомненно было за японцем — сам всесильный директор цирка потерял свою привычную улыбку.
— Послушайте, Боно Рито! Я… Я плачу миллион.
— О-кей! — оскалился японец и подал стакан воды близкому к обмороку Джефферсону.
Постановка «Мы и наши предки» имела небывалый успех. На рекламу ревю-обозрения затрачивались колоссальные средства. Из окна кабинета директора виднелись на стене сорокасемиэтажного здания огромные движущиеся световые ящеры и танцующая пара. Реклама привлекала взоры даже спешивших деловых людей, которые, повинуясь магическим призывам, превращались в зрителей цирка.
Пресса была до отказа заполнена обзорами, корреспонденциями, фотографиями, назначение которых было популяризовать постановку.
Шум был поднят. Казалось, все население огромной страны только и существовало для того, чтобы смотреть постановку…