Ян лежал так тихо и неподвижно, что Энрико на какой-то миг испугался, что тот умер. Просто так, сам по себе, совсем незаметно.
Энрико пришел в ярость. Эта маленькая жаба не имела права испортить все и лишить его самого прекрасного мгновения. Того мгновения, когда перед ним лежало всего лишь тело, чья воля была сломлена и которое перестало бороться. Которое покорилось своей судьбе и без сопротивления двигалось к смерти. Он, Энрико, хотел указывать, когда наступит это время. Чаще всего это были лишь секунды, зато они были самыми потрясающими из всего, что только может пережить человек. Секунды такой силы, что она наполняла его еще многие месяцы после этого, давая ему возможность чувствовать себя легким и счастливым. Просто божественно!
Он отвел ногу и ударил мальчика по почкам. Ян содрогнулся. Значит, еще жив.
Энрико откинулся назад и по-звериному откровенно полез к себе в штаны, чтобы сдержаться. Медленно… Очень медленно… Яну сейчас нужен отдых, а то он не переживет того, что Энрико запланировал сделать с ним. А это будет жаль.
Он чувствовал усталость после граппы. В принципе, он мог бы поспать пару часов.
Естественно, они будут искать Яна. Но, вероятно, лишь к вечеру, с наступлением темноты. Беттина доверяла ему.
Даже если они обнаружат, что в Каза Мериа никого нет, то ничего не заподозрят. Беттина считала, что у Энрико Ян в безопасности. Энрико улыбнулся. Беттина была такой приветливой, такой безобидной, просто редкостной дурой! А в темноте любые поиски бесполезны. Значит, они начнут искать не раньше завтрашнего утра. Он действительно мог позволить себе пару часов поспать. В полночь он продолжит, и до наступления дня будет еще много времени. Великолепно!
Он задул свечу и больше уже ни о чем не думал. Он моментально уснул.
94
Альбано Лоренцо, маресчиалло[74] карабинеров, руководил обширной поисковой операцией, которая была продолжена с наступлением светлого времени суток, на рассвете.
Полицейские силы были разделены на четыре группы. Первая, как и в предыдущий день, прочесывала местность вокруг дома Энрико, Каза Мериа и через Сан Винченти до Монтебеники и Ла Пекоры. Вторая была нацелена на окрестности Ла Роччиа, Солаты и Ченнины, третья вела поиски в районе Каза Ласконе, Бадиа а Руотти до маленькой деревни Рапале, а четвертая осматривала леса вокруг Валле Коронаты и Дуддовы и вниз, до Амбры. Это были окрестности домов, которые реставрировал и полностью отстраивал Энрико. Валле Короната, Ла Пекора, Каза Ласконе, Ла Роччиа и наконец Каза Мериа.
Почти всю ночь Марайке вместе с Анной провела в уффицио[75] начальника полиции.
Кай тоже был с ними и переводил, как только мог. Между тем капо карабинеров получил обширную информацию об Энрико. Марайке показала ему трофеи Энрико, глазные зубы, которые нашла в доме, и высказала предположение, что немецкий детоубийца, возможно, одно лицо с итальянским.
В три часа утра поступили первые результаты вскрытия из судебно-медицинской экспертизы во Флоренции, куда еще вечером был отправлен труп Феликса. На тот момент, как минимум, одно было несомненно: у Феликса глазной зуб тоже был вырван после смерти. Принадлежит ли один из найденных зубов Феликсу, пока однозначно установить не было возможности.
Той же ночью самые важные результаты расследования были переданы Карстеном Швирсом из Германии в Италию по электронной почте. Для перевода криминалистических терминов и судебных дел Лоренцо вызвал переводчицу-эксперта Марису Форелли из Ареццо, которая уже через час появилась в отделении полиции и немедленно начала синхронно переводить, что означало, что она просто читала начальнику по-итальянски то, что было написано в документах по-немецки.
Ранним утром у Лоренцо уже было достаточно информации, и он немедленно выслал поисковые отряды в районы, где раньше работал Энрико. Кроме того, он приказал немедленно вскрыть дно бассейнов в Каза Ласконе и Ла Роччиа.
Джианкарло Понтичини этой ночью спал слишком мало и плохо, и, соответственно, у него было скверное настроение. Он командовал четвертой поисковой группой и считал совершенно излишним еще раз прочесывать всю местность вокруг Валле Коронаты, Каза Винья, Иль Нидо и вокруг озера, поскольку они вчера каждую травинку на берегу озера осмотрели и спереди, и сзади, как непочтительно выразился Джианкарло. Иль Нидо, ко всему, был домом, окна и двери которого были замурованы еще несколько лет назад, так что туда не могла залезть ни куница, ни лисица. Джианкарло был охотником и хорошо знал эти места. Он был абсолютно уверен, что еще вчера заметил бы что-то необычное, если бы оно там было.
Джианкарло, который недолюбливал маресчиалло и поэтому критиковал и презирал каждое решение своего начальника, выступал за то, чтобы обыскать местность вокруг Сан Панкрацио. Лес там был намного гуще и лучше годился для укрытия. Тем более, что год назад они нашли там в машине влюбленную пару, которая совершила совместное самоубийство. Трупы обнаружили лишь на десятый день — так хорошо была спрятана машина в лощине за густыми зарослями. Джианкарло точно запомнил, где это было. На его взгляд, лучшего места, чтобы спрятаться с ребенком или устранить труп, просто не существовало.
Когда Джианкарло позвонил по мобильному маресчиалло и заявил ему, что считает поиски вокруг озера и в его окрестностях бессмысленными и что лучше обратить внимание на местность вокруг Сан Панкрацио, у маресчиалло, который тоже был переутомлен, полностью сдали нервы. Высоким срывающимся фальцетом он наорал на Джианкарло и заявил, что тот должен быть настолько любезен, чтобы выполнять его приказы, и к тому же так хорошо, как только можно, иначе он, маресчиалло, лично позаботится о том, чтобы Джианкарло перевели в Палермо. У него есть свои основания считать, что местность вокруг озера нужно еще раз обыскать, и баста.
Джианкарло покорился своей судьбе. Он знал, какими обширными связями обладал Лоренцо, а Палермо было последним местом, куда бы он хотел попасть. В его преклонные годы у Джианкарло не было ни малейшего желания еще и бороться с мафией.