Разгон до сотни

Последующие два дня я был занят тем, что доводил корабль до ума. Проверял системы, проводил тесты двигателей, обходил палубы. Анна большую часть времени сидела на мостике или в каюте, изучая различную документацию — в этом деле она была действительно хороша.

Американцы… иногда помогали мне проверять палубы корабля, где и пропадали, найдя очередную неопознанную жидкость, или порошок, желая его употребить. На всякий случай я запер все каюты с удобрением — их нашлось не мало, но мало ли, что взбредет в голову этим наркоманам. А этот порошочик подороже героина будет. Мясом с коровки я так же не делился, не из жадности, просто зачем, если они и так все выблюют или высерут, после очередной затяжки.

— Помогите… простонала Лиза, вползая на мостик и падая на пол.

— Ох… — вздохнула Анна, поднимая с пола упаковку сорбента — пережжённые мною углеродные волокна, по свойствам примерно схоже с порошком активированного угля.

Еще спустя пару дней, я закончил с тестами, и обходами, убедился, что тут больше не осталось сюрпризов, по крайней мере, в приделах отсеков с воздухом, окончательно освоился с механикой управления корабля и залатал самую главную течь воздуха на восьмой палубе при помощи рулончика скотча. Большого рулончика… целого ящика рулончиков скотча!

— И, что будем дальше делать? — поинтересовалась Анна.

— Думаю выполнить финальный тест двигателей, проверить навигацию, и выполнить перелет до ближайшей звезды на сверхсветовой. — озвучил я свои дальнейшие планы.

— Нет, я имею ввиду в общем. Ты же не собираешься куковать тут до конца наших дней? Не думаешь, что нам стоит попытаться, вернуться?

— Ммм, нет…

— Что, мы можем вернуться? — нарисовалась в проходе Лиз, в обнимку с Чаком. На удивление оба довольно вменяемые.

— Не…

— Да, думаю можем. — опередила меня с ответом Анна. — Этот корабль может летать быстрее скорости света, так что путь до дома, думаю, не займет много времени.

— Серьезно? — обрадовалась Лиз, утирая слюну, окончательно трезвея.

— Да. Только мы не знаем где он. — протянул я. — Слушайте, нам нельзя возвращаться.

— Это почему это? — не понял Чарльз.

— Эх… — я вздохнул и обернулся к планшету, открыл папку с записями бортжурнала, еще раз вздохнул и обратился к своим спутникам. — Садитесь поудобнее, это надолго.

Когда, спустя несколько часов с экранов пропала последний кадр видео, на мостике стояла гробовая тешена.

— То есть корабль неисправен? — решил уточнить ситуацию Чак.

— Нет. Исправен. Я починил его. — ответил я, тря шишку на затылке.