— Да, он абсолютно не ценит свою семью, правда?

Когда мы читали «О мышах и людях», он спросил, не жалко ли мне «этого бедного глупого Ленни», а когда я ответила, что жалко, он сказал:

— Ладно, смотри, как интересно. Это все из-за того, что девушка была шлюхой? Я думаю, что тебя больше волнует несчастный щенок, которого он убил. А заслуживал бы Ленни твоего сочувствия, если бы она была хорошей девушкой?

— Все было бы точно так же в любом случае. Просто у него все пошло наперекосяк — он ведь этого и не хотел.

Он улыбнулся и сказал:

— Значит, если ты этого не хотел, то убить кого-то — это нормально?

— Я не это…

Он рассмеялся и поднял вверх руку, тогда как мои щеки залились румянцем.

Выродок очень бережно относился к книгам: мне никогда не разрешалось класть их раскрытыми страницами вниз или загибать уголки. Однажды, глядя, как он аккуратно укладывает книги обратно на полку, я сказала:

— Наверное, вы в детстве много читали.

Спина его напряглась, и он медленно погладил обложку книги, которую держал в руках.

— Когда мне это разрешали.

Разрешали? Странное выражение, но прежде чем я успела решить, буду ли спрашивать у него об этом или нет, он сказал:

— А ты?

— Я читала постоянно — в этом заключалось одно из преимуществ иметь отца, который работает в библиотеке.

— Тебе очень повезло.

Он еще раз на прощание похлопал книжки по корешкам и вышел из хижины.

Когда он ходил по комнате, разглагольствуя о персонажах или поворотах сюжета, то выражался так четко и с такой страстью, что меня это тоже захватывало и будило во мне собственные мысли. Он поощрял меня к тому, чтобы я объясняла и защищала свое мнение, но никогда не выходил из себя, даже когда я возражала ему, и со временем я начала расслабляться во время наших литературных дебатов. Конечно, как только чтение заканчивалось, подходило к концу и время, когда я не испытывала страх. Это было единственное занятие, которое доставляло мне радость, единственное, что позволяло мне чувствовать себя человеком, самой собой.

Каждую ночь я лежала в постели, представляла себе, как сперматозоиды Выродка медленно продвигаются внутри меня, и внушала своим яйцеклеткам, чтобы они прятались. Поскольку, когда он увез меня, я находилась на таблетках, то надеялась, что в моем организме все сбилось, и меня спасут прежде, чем я забеременею. Но я также думала, что у меня будут месячные сразу же после первого пропущенного приема таблетки, однако это произошло только через неделю после того, как он смог наконец изнасиловать меня.

Однажды утром мы были в душе, занимаясь привычными делами: я стояла лицом к стене, а он был сзади и мыл мне ноги, снизу доверху, а также между ними. Вдруг он резко остановился. Когда я обернулась, он просто стоял, уставившись на мочалку. На ней была кровь, и когда я посмотрела на себя, то увидела кровь на своих ногах. Челюсть его отвисла, лицо было красным. Я уже знала этот его взгляд.