ГЛАВА 4

МУЗЕЙ РЕЙДЖЕРС

Утром, сразу же после завтрака, компания друзей во главе с помощником шерифа разместились в высоком черном внедорожнике. Максвелл вынужденно направлялся в отделение шерифа, чтобы доложить начальству о проделанной работе, и предложил подбросить компанию до музея. В этих местах, где весь город мог располагаться на одной лице, всем и всегда было по пути.

Внедорожник помощника шерифа был крайне похож на тот, что доставил друзей в Моунтинскай. Отличались машины лишь наличием у этой опознавательных знаков отделения полиции, стойкого запаха кофейных зерен внутри салона и перегородкой, отделяющей водителя от задних сидений.

Оливия, Сэм и Алек, сидящие сзади, нарочито старались не обращать на нее никакого внимания, стоически игнорируя ехидные ухмылки Чеда, которого по неизвестной причине Максвелл усадил рядом с собой. Оливия предполагала, что симпатия между ними возникла еще в тот момент, когда они вдвоем вытаскивали Анну из расщелины, работая слаженной командой. Чед всегда умел производить хорошее впечатление на работников полиции и старших коллег отца. Девушка причисляла эту способность к магии классического светловолосого и улыбчивого капитана футбольной команды.

– Так что вы хотите увидеть в музее? – поинтересовался Максвелл, когда внедорожник проехал табличку с надписью «Рейджерс».

Оливия, за время поездки уже успевшая привыкнуть к виду бескрайнего пейзажа гор, чьи склоны сияли под яркими лучами солнца, встрепенулась и начала вглядываться в узкие улочки между домами. Город, в который они въезжали, был больше Моунтинскай и пользовался, вероятно, большей популярность среди туристов. Потому как среди двухэтажных особняков примостилось несколько кафе, сквозь окна которых виднелись улыбчивые лица посетителей, и даже пара сувенирных лавочек с интересными вывесками. Деревянные, словно игрушечные. домики со всех сторон были окружены гирляндами, фигурами оленей и различными рождественскими украшениями. Местные жители, казалось, улыбались друг другу и всеми миру разом. Их добрые, счастливые лица невольно вызывали ответную улыбку.

Алек, выросший в культуре, где улыбаться было принято лишь друзьям или родственникам, всегда удивлялся этой особенности некоторых людей или даже целых городов. Ему в силу своего воспитания было трудно раздаривать улыбки в каждую сторону, быть приветливым с незнакомцами или приглашать на ужин, который в его семье было принято делить только с близкими друзьями, случайного встречного.

Когда он впервые приехал в университет, попав в программу обучения заграницей, его сильно удивляла способность местных разговаривать, словно старые друзья, с совершенно незнакомыми людьми. А фраза: «Эй, как дела?», оброненная незнакомцами и, зачастую, не требующая ответа, вгоняла в ступор.

Во время одного такого разговора на вечеринке, когда Алек начал подробно рассказывать о своих делах незнакомцу, растерявшемуся от такого поворота событий, он и познакомился с Оливией. Улыбчивая блондинка, казалось, светящаяся изнутри, была первой, кто объяснил ему принцип такого общения. В тот же вечер она познакомила его с Самантой и Чедом, а тот со своими приятелями, через которых он встретил уже других своих знакомых. С каждым днем, проведенным в том университете, Алек все больше погружался в чужую культуру, обзаводясь знакомыми и друзьями и учась взаимодействовать с помощью фразы «Эй, как дела?», смысл которой до него все еще не дошел.

Впрочем, все еще было впереди. На самом деле, отправляясь на учебу, он ужасно нервничал. Алек никому об этом не говорил и никоим образом не демонстрировал, однако осознание того, что он человек другой культуры и менталитета словно заранее дистанционировало его от других людей. Он чувствовал себя лишним и, осознавая это, сам не стремился заводить друзей и вписываться в компании, словно отгораживая себя от возможных потрясений.

Поэтому он был особенно благодарен своим друзьям, которые сами его нашли среди всех людей. Он ценил каждого из них. Даже Оливию, чей характер шел вразрез с его, нередко вызывая раздражение или даже жгучее недовольство.

– Понятия не имеем, – отозвался Алек, обернувшись к Максвеллу. – но нужно использовать по максимуму все местные достопримечательности, не все же по склонам таскаться.

– К слову о склонах, – кивнул Максвелл. – вы были на той стороне горы, где будка Джона? Там поставили трамплины для сноубордистов.

– Мы еще нигде в горах толком не были, – отозвалась Саманта.

– Что, правда? – хохотнул Максвелл. – Вы приехали отдыхать в горы, но не были на склонах? Чед, они что, тебя одного кидают?