– Думаю, его очень скоро спишут.

– Знаешь, что сказала бы сейчас моя милая старая матушка?

– И что же?

– Цыплят по осени считают.

– В смысле?

– Ты разобрался с той женщиной, но ты что, в самом деле считаешь, что на этом все закончилось?

Открыв пакет чипсов, я предложил его Брендану, однако он, похлопав себя по животу, покачал головой:

– Диета, помнишь?

– Ах, разумеется. Ты ведь был гораздо крупнее, не так ли? Когда пил.

Он ухмыльнулся.

– Уж точно не был таким изящным Адонисом, как сейчас.

– Значит, можно сказать, что ты тогда был толстяком?

Его улыбка померкла.

– Ты о чем, Джо?

– Глория сказала кое-что перед смертью. Она умерла быстро, если тебе интересно. Я знаю, что вы двое были близки.

– Близки? Я, к чертям, вообще не представляю, о чем ты. Я твой друг. Единственный, кто был всегда рядом с тобой. Кто неделями навещал тебя в больнице.

– Ты навестил меня дважды. Впрочем, полагаю, ты был слишком занят. Управлял своим бизнесом. Азартные игры, вымогательства, убийства.

– Бизнесом? Эй, ты с кем сейчас говоришь? Это я! Брендан!

– Нет. Я сейчас говорю с Толстяком.

Мы смотрели друг другу в глаза. Его взгляд – взгляд человека, который понял, что дело дрянь. Все карты были сыграны. Он протянул руки.