Вышли мы, так же как и вошли, через красивую секретаршу, на ходу обсуждая прошедший обед, что кому понравилось. Хотя и старались сильно не наедаться, зная о предстоящей операции, но, даже понемногу попробовав из каждой тарелочки, чувствовали теперь себя как бегемоты. Спустились на первый этаж, и снова пройдя по массивному бетонному крыльцу, повернули в сторону складов. Там, зайдя в небольшое здание, прошли по таким длинным коридорам, — которых не могло быть в таком небольшом кирпичном складике, — и оказались в тесной каморке, с одним столом и парой стульев, один из которых занимал сухопарый древний прапорщик, который, увидев генерала, даже не подумал встать и поприветствовать, но когда его взгляд упал на Володю, из его луженной глотки раздался рев радости и удивления.

— Оооо!!!! Какие люди!!! — И он, уронив оба стула пробираясь на свободу, кинулся обнимать Володю. Похлопывая его по спине и приговаривая — не ожидал! Чесслово!! Не ожидал!

— Петрович, я уж думал ты на пенсии!? А ты еще оказывается орел! — И он, наконец отлепив от себя прапора, принялся разглядывать его. — Сколько ж тебе лет то? Когда я еще лейтенантом ходил, тебе уже под полтос было?! А сейчас получается? Семьдесят? — прапорщик утвердительно кивнул головой. — Ну, ты брат силЁн!! Уважаю! — Генерал, стоявший позади друзей, прокашлялся.

— Прошу прощения, я все понимаю, но давайте уже к делу — протиснувшись вперед, проговорил он, и обращаясь уже к прапорщику продолжил, — Петрович, мы к тебе за одежкой пришли, подобрать нужно костюмчики, что-то из серии Ратник, я думаю… Хотя… — он, наморщил лоб, словно вспоминая что-то, — там, в последнем приходе, должны быть экспериментальные образцы лёгкого камуфляжа, не помню название, — и он вопросительного уставился на прапорщика.

— Мангуст ЛП, последняя разработка, но в нем даже намека на броню нет, так, по полям бегать, чтобы не тяжело было. На мой взгляд, лучше Ратника пока ничего не придумали… А подобрать то, не трудно конечно. Пойдемте.

Мы, всей гурьбой, ввалились в комнату, заставленную различными ящиками, коробками, и прочей складской утварью. Там, попросив нас подождать, Петрович с генералом ушли вглубь помещения, видимо за теми самыми костюмами.

Мы успели постоять, устать, и рассредоточится по углам, заняв все сидячие места, пока, наконец, они, навьюченные как мулы, вернулись обратно.

— Вот, разбирайте, тут на всех. — Кивнул прапор на коробки с желтыми и зелеными ярлыками. — Костюм модульный, здесь комбинированные комплекты разведчика и штурмовика. Если кому размер не угадал, говорите, поменяю.

— Ты хоть раз ошибся? — Володя с усмешкой смотрел на Петровича — сколько себя помню, всегда все пик в пик. Как в ателье. — Тот, зардевшись, пробормотал что-то себе под нос, мол, не преувеличивай, хотя было видно, что похвала ему приятна.

Через пару минут Володя и Алексей стояли уже полностью одетые, мы же, гражданские, все ещё разбирались в этой куче.

— Товарищ генерал, разрешите посмотреть оружие? — По-уставному обратился Леха.

— Погоди немного, дождемся остальных, и пойдём все вместе… Помог бы лучше товарищам… — посоветовал генерал.

— Есть помочь товарищам! — Вытянувшись, Алексей, лихо развернулся, и парадным шагом направился к Ане.

— Стоять! Ей есть кому помочь! А тебя ждут в другом месте! — Смеясь, тормознул кривляющегося Леху, и, развернув его, пальцем показал на Леонида.

Действительно, если мы с Олегом ещё как-то оделись, то Леонид все ещё крутил в руках тактический шлем, что-то нажимая, и внимательно рассматривая. Вероятно сказывался возраст, он ко всем техническим новинкам относился с осторожностью, даже с телефоном был на Вы.

В конце концов, мы все, стараниями Петровича, стали похожи на тех самых знаменитых зелёных человечков, хотя в реальности только двое из нас на самом деле являлись ими. Я, мало того что так неожиданно стал военным, так ещё и в этой броне, с бесчисленными кармашками, клёпочками и всякими прибамбасами, чувствовал себя так, как наверное ощущает свою причастность к происходящему, группа поддержки футбольной команды, перед ответственным матчем. Вроде и нужен, но без меня вполне можно обойтись.

В выборе оружия я положился на более сведущих в этом членов экипажа, и в итоге мне достался новенький винторез, супруга же выбрала бесшумного Стечкина, и пару обойм к нему, больше полагаясь на свои новые способности. Ребята ещё продолжали перебирать все, что лежало на бесконечных полках склада, и никак не могли остановиться. Пистолеты, пулеметы, винтовки, автоматы, ножи… и всему этому не было конца. В итоге вышли донельзя довольные, сразу направившись туда, где, по словам генерала, для нас готовили информацию с беспилотников. Оглядываясь на своё отражение, в до-блеска надраенных окнах казармы, я был страшно рад тому, как выгляжу — весь в зелёном камуфляже, с тактическим шлемом в руках, винторез небрежно висит за спиной… Прямо как на съемках фильма «Спецназ», не хватает только музыки, и можно повторить знаменитый танец.

Но, — довольно самолюбования, — надо действовать, хотя…теперь от меня ничего не зависело, куда скажут, туда и пойду. А пока начальство планирует операцию, расскажу, о том, что мы обсуждали с Аней.

Когда Володя показал ей на мое бездыханное тело, Аня сначала чуть не сошла с ума, но потом, применив свои способности — заметила что я жив, и сидя возле меня всю ночь, напитывала энергией едва тлеющую искорку моей души. И уже под утро, убедившись, что искра стала разгораться, позволила погрузить меня вместе с погибшими в вездеход к Леониду, справедливо рассудив, что мне, в моём тогдашнем состоянии, абсолютно без разницы, где ехать. Но на всякий случай разрядила ребятам оружие, чтобы, если я очнусь в дороге, меня ненароком не пристрелили.

Так вот, потихоньку осваиваясь со своими способностями, Аня делала громадные успехи, помимо работы с энергией, она научилась влиять на ауру человека, причём как с пользой, так и наоборот. Она и раньше могла кое-что, но действовала вслепую, не понимая сути своих воздействий. Пока случая потренироваться не представлялось, супруга училась на мне манипулировать энергиями, порой замучивая до полусмерти. Потом, правда, возвращая все как было, а иногда, даже лучше… Когда я напрочь отказывался от экспериментов, она ловила ребят, и практиковалась на них. Мужики молча терпели, понимая, что от ее умения в будущем будет зависеть их жизнь. Про то, что я видел, когда умирал задушенный фантомом, будучи совсем не уверенным в том, что это мне не почудилось, — говорить никому не стал, в том числе и ей, — сначала дождусь появления духа, пообщаюсь с ним, рассею сомнения относительно своего состояния, и уж потом решу как быть.