— Нет конечно, я бы душу отдал за возможность попасть в прошлое. Что там — какая-то смерть.
— Душу не нужно, у нас своих в достатке. А вот бутылку хорошего армянского коньяка — это с радостью! — увидев оживление окружающих продолжил — Пойдём втроём, я, вы, и ещё один человек на ваше усмотрение.
— Можно мне? — Выступила молчавшая до сих пор девушка.
— Если не будет женского донора, вы попадете в мужчину. — Она стояла не дрогнув, было понятно, что хоть мухой она готова быть, лишь бы увидеть все своими глазами.
Договорившись о времени и месте, откуда будет проходить погружение, разошлись по своим лагерям.
Ближе к вечеру, народ стал все чаще заглядывать к нам в склепик, всех интересовали приготовления к путешествию в прошлое, наверное, они, как и я раньше, думали что тут будут суперсовременные технологии, опередившие свое время на пару сотен лет, поэтому три спальника разложенные возле костра, вызывали вздохи недоумения. Погружение наметили на первую половину ночи, рассчитывая к утру вернуться.
Дружное перешептывание, и осторожное покашливание, однозначно говорили о наличии желающих попасть к нам в гости. Так оно и оказалось. Возле дверей топталась вся команда археологов, в полном составе.
— Мы готовы, куда идти? — Валерий, с видом пастора, идущего на заклание ради своей паствы, шагнул вперед.
— Здравствуйте.
— Привет, да никуда собственно, проходите к очагу, только отпусти всех лишних… Нам уснуть надо, в процессе так сказать. — Володя зевнул, он, зная о предстоящем погружении, полдня не пил кофе, и теперь глаза слипались сами. Похлопал рукой возле себя, приглашая робко жавшуюся в углу девчонку, — садись, не укушу. Как звать? — И он протянул ей свою огромную лапу.
— Марина. — долгая пауза — Александровна. — И она испуганно сжалась, будто сказала что-то страшное.
— А я Владимир. Мономах. — Володя серьезно смотрел ей в лицо. Она совсем потерялась, тут все на грани фантастики, может и вправду Мономах…
— Вов, не пугай девушку. Передай лучше чайничек. — Алексей протянул руку, и заговорщицки подмигнул Марине. — Чайку?
Через час все трое безмятежно спали. Надо тоже ложиться, только подальше от Володи, чтобы не зацепило ненароком, — пойду посмотрю где можно прикорнуть чуток. Подобрав свою походную постель, вышел на улицу, — красота! Воздух свежий-свежий, такой, какой может быть только в дремучем лесу… и так вокруг так тихо… лишь дрова весело потрескивают, сгорая в костре… Заворачиваюсь в спальник, привалившись к наружной стене склепа, и засыпаю без снов.
Глава 19
Пробуждение не могу назвать приятным, стою, привязанный к столбу и какой-то тип льет на меня воду.
— О! Очнулся! — Напротив, судя головному убору — красноармеец, на шапке у него звезда с отчеканенными плугом и молотом. Именно такие кокарды использовали большевики с восемнадцатого года, несколько раз находил подобные. В двадцать втором вроде поменялось изображение, точно не помню. Но ощущение от этого индивида совершенно не революционное, скорее обычный бандит, каких в те годы развелось великое множество. И вот это увешанное оружием недоразумение, смотрит на меня с нескрываемым удивлением. — Живучий ты Тимка, я уж доложил что ты преставился… Ща, погоди пока, хозяин больно ругался что ухайдакали тебя…пойду, обрадую… — Прижав к ноге волочащуюся шашку, он быстро рванул в сторону склепа. Осматриваюсь по сторонам, — рядом на таких же столбах развешаны люди. Часть еще живые, часть уже отдали богу душу.
— Ну, здравствуй, Тимофей. — Вернувшийся товарищ привел с собой еще одного. — Ожил значит… — И он, повернувшись к обливавшему меня, приказал — сними его.
— Слушаюсь, господин поручик! — боец стал сноровисто разрезать веревки, на которых я висел, сразу почувствовалась боль, до этого рук просто не ощущал. Ноги тоже не работали, и я шмякнулся прямо на землю, возле своих мучителей.
— Ну как тебе? Нравится? Тут зазноба твоя очнулась, думал, совсем ее солдатики заездили, ан нет. Второе дыхание открылось. Так что хорошо, что ты не помер, так интереснее даже. Петруха! — крикнул он отошедшего в сторонку бандита — Ты подтащи Тимофея к дверке, пусть посмотрит как мы его красавицу обрабатываем, глядишь поумнеет, вспомнит куда камни дел… Или так вспомнишь? — Обратился опять ко мне.