– Это проверить невозможно, – вставил Дарко.
– Насчет диких – да. Но Милица утверждала, что домашние собаки и кошки массово уходили из деревни. Цепные псы рвались прочь и выли по ночам… Было такое?
Дарко досадливо махнул рукой, что можно было расценить двояко, и отвернулся, выбив сигарету из пачки.
– Милица сказала, что Вриколакос заворочался в своем гробу и вот-вот восстанет. Он уже призвал помощника, и тот его освободит. Но главное, из-за чего она и прибежала тогда в Бадальску Баню: она поняла, что значили слова «пять десятков невинных душ призовет Вриколакос».
Арсений качнул головой:
– Вы же поняли, да? У нас ведь как раз столько детей сейчас в Бане. Вы не думаете, что мы должны срочно сделать что-то? Например, вывезти всех отсюда?
Глава десятая
Вася проснулась среди ночи и не могла сомкнуть глаз. Дождь пел свою монотонную песнь, скребся в окна, словно ночной пришелец, и на сердце была такая тоска, что хотелось плакать.
Мама звонила вечером, и, хотя Вася всеми силами старалась уверить ее, что все отлично, та не поверила дочери.
– Ты чем-то расстроена, я же чувствую, – сказала она.
Вася, которая никогда не имела от мамы секретов, хотела уже рассказать и про поход к Милице, и про исчезновение Сомова, но передумала. Мама больше чем в трех тысячах километров, помочь все равно ничем не сможет, только будет волноваться. Вся эта история ее напугает – она и Васю начала пугать не на шутку.
Но сказать что-то нужно было, и Вася наврала про очередное видение. Мама не любила разговоров об этом, поэтому постаралась успокоить дочь в своей обычной манере и сменила тему.
Видение, кстати, и вправду было, случилось оно в самый неподходящий момент, в доме Милицы.
«Арсений точно считает, что я ненормальная», – огорченно подумала Вася, стараясь не задаваться вопросом о том, почему для нее так важно его мнение.
Впрочем, в той ситуации все было ненормально, включая саму Милицу.
Она встретила ребят настороженно, а узнав, кто они такие, сначала как будто испугалась, но потом справилась с собой и пустила во двор, не пригласив, впрочем, зайти домой.
– Я уезжаю, автобус завтра рано утром, – перевел ее слова Арсений. – Многие уезжают, и вам стоит.
– Вы больше не вернетесь? – спросила Катя, и Милица поняла ее слова. Взгляд пожилой женщины стал печальным.
– Всю жизнь тут прожила. В школе работала учительницей. А теперь вот бегу, как крыса с тонущего корабля. Надеюсь, что вернусь. Мы все надеемся. А уж как выйдет – кто знает.
Дальше она стала рассказывать о том, почему всем надо спасаться, и ребята слушали, раскрыв рты. Как только речь зашла про монастырь, раскопки, ящик с документами, монахов, Вася почувствовала, что начинает нервничать все сильнее, у нее даже руки затряслись. Когда Милица упомянула имена монахов – Лука и Владимир, Катя резко обернулась к подруге, а Вася так и застыла на месте, даже головы не могла повернуть от страха.