Теперь по тому, в кого я попал. Семилетний Терентий умирал от воспаления лёгких после простуды. И умер, седьмого марта, и в этот же день в его теле очнулся я. Старшина Мальцев. Теперь уже бывший. Да, вы всё правильно поняли, село Андреевское в донских степях, тысяча девятьсот сорок шестой год, страна восстанавливается после разрухи, и я снова, во второй раз очнулся в теле мальчишки-калеки, с повреждённой ногой. В теле Терентия Левши. Сам в шоке. Знаете, тут не будет отца-генерала, так и буду жить в селе. Пошёл этот мудак куда подальше. Что ещё? В первый раз я три недели пластом пролежал, меня лечили, пока не появилось достаточно сил встать и забраться в бочку для инициации. Тут прошло десять дней, когда я ночью, держась за стенку, от слабости едва ходить мог, вышел на улицу, и с шестой попытки, сил не хватало, забрался в бочку, пробив ледок сверху. Вообще таяло, но март есть март, пусть и конец месяца. Тут на юге таять начинало раньше, чем на севере, понятно почему, но лёд по ночам ещё бывало покрывал коркой воду в бочке. Тем более эта ночь на удивление холодной была. Как по заказу в выбранную ночь подморозило, но я планы менять не стал. Саму воду использовали для скотины. Набирали в ведро, грели в печке и разливали по ёмкостям. А для меня каждый потерянный день это в минус сто килограмм в хранилище. А когда нырнул, думал итак слабое сердце окончательно встанет, и оно стояло, где-то секунд двадцать, изрядно меня перепугав, но заработало. Впрочем, испуг не помешал мне сделать первую попытку инициации. Стандартный способ не помог. Дважды пробовал. Тогда третья попытка, попробовал тот что инициировал Дар, когда Мальцевым был. Первая попытка, и есть, сработало, открыл Дар. А выбраться не смог, вода ледяная и чую ещё немного и превращусь в ледяную статую, тогда я напитал мышцы пси-маной и рывком выбрался, я был голышом, и отряхнувшись, дохромал, а был без костыля, прыжками до двери, проник в дом, сеней в доме не было, нужно будет построить, и на кухню. Стоит отметить, что для экономии топлива отапливалась только одна комната в доме, общий зал, где была и моя лежанка. Кухня нет. Вот так пройдя кухню и открыв утеплённую дверь, я прошёл в общий зал. Ох как тут тепло. Первым делом вытерся полотенцем, у умывальника висело, особенно мокрые волосы, потом надел штаны, подтопил печь вязанкой камыша, и наконец забрался под одеяло. Остальные спали, сопели, так и не проснулись.

Меня била крупная дрожь, вскоре и пот выступил по телу. Похоже ударная доза ледяной воды сказалась, для меня больного, но я медитировал и накапливал пси-ману. Вот так полный источник, и провёл диагностику. Лёгких и сердца, плюс верхней части тела, это всё на что хватило. А без диагностики что лечить? Мне откуда знать? А та показывает очаги, что нужно убрать. Снова на полчаса медитации, и как набрал полный Дар маной, открыл хранилище. Пять тонн. Ничего не изменилось. Полчаса работы и запустил маятник, тот начал качать хранилище, а я продолжал медитации, сидя на лежанке, завернувшись в одеяло, печку ещё раз подтопил, и занимался лечением. К утру купировал последствия ледяного купания, это все успехи. Так как я был больной, то утром меня покормили, с ложечки, и разбежались, кто в школу, кто на работу. Подошла баба Нюра, сноха Марфы Андреевны, она днём с нами и сидела. А я лечился. За трое суток полностью вылечил воспаление лёгких, потом сердце. Слабое оно, усилил, как и лёгкое. На это всё с лечением ушло девять дней. Потом время так и бежало, уже май наступил, расцвели бутоны на деревьях, тех садовых что уцелели, два всего, да и то изувеченные. Ещё три саженца было посажено, ожили, но урожая долго ждать, не в этом году точно. Копался огород, я на солнышке днём отдыхал, не участвовал. А так считай выздоровел, поэтому считаюсь работником, вот мне мелкую работу и поручали, за Ниной приглядывал, а я потихоньку лечил тело. Там хватало старых болезней, да одна нога чего стоит. Ею я пока не занимался. Та слабо ощущалась, как полено. Нервы повреждены, не удивительно. А так как более-менее ходить стал, с Глашей, старшей приёмной дочкой Марфы Андреевны, сходил на речку. Ниже по течению, подальше от сетей братьев Трубиных. Та оставила меня с ведром и ушла, обещала подойти через пару часов. Сама Глаша ещё училась, последний восьмой класс, но у неё «окно» было, урок отменили. Забежала на минуту домой, вот я её и привлёк, благо с Ниной баба Нюра сидела. После уроков придёт, унесёт улов, если он будет. Судя по иронии в голосе, та особо в это не верила. А я телекинезом выдёргивал рыбу, дёргал руками, как будто подсекаю, издали поди рассмотри есть леска в руках или нет. Полное ведро. И с десяток довольно крупных. Глафира была сильно ошарашена, но ведро отнесла домой, там рыба разошлась по соседям, но и нам изрядно хватило.

Особо я ничего не менял, договорился с председателем о месте мастера по ремонту, найденную в реке медаль отдал, и о поездке в город. Прошёл проверку, починив тому часы. Достал оружие из реки, ныряя. Сейчас я тело подлечил, не тот задохлик как два месяца назад, когда очнулся в этом теле. Достал карабин «Мосина», «ППС», и «ДП». В прошлый раз он мне не достался. Вещмешок тоже достал. Что мне не нужно, домой. У полузатопленного танка побывал, достал что там было. От «кюбельвагена», до мотоциклов и мелочёвки. Пистолет «ТТ». Также и со школой. Проэкзаменовали и включил во второй класс, в третий с ними перейду. Да, схрон купца, что в стенке оврага был, отдал братьям Трубиным весь. Я сделал вид, что копался тут, те сами всё достали, осмотрели, и забрали. Обещали привести бурёнку, что хорошо молоко даёт. А что, в шкатулке золото, серебро было, я не стал забирать. Марфе Андреевне за ужином правду сказал, так что через два дня та довольная получила бурёнку. Машкой назвали. Другая корова, а имя тоже. Молодая, двухлетка та. С коровой стало легче. Масло взбивали, сыры и творог готовили, даже что-то соседям давали. Экзамены пролетели, перешёл в третий класс, и в тот же день, как и в первой жизни в теле Левши, мы с Глашей ехали в кузове «полуторки» на станцию. Желающих хватало, не одни ехали. После дождей развезло, но ничего, было кому толкать. Дальше также в будке машинистов паровоза доехали. Молодой всё к Глаше клеился. А я у той на коленях сидел, взял и положил на грудь девушки ладонь, пожамкал её дойку третьего размера, чтобы молодой парень видел, и показал тому язык. Глафира лишь улыбнулся и по лохмам потрепала. Да, надо будет постричься. А помощник машиниста смотрел таким взглядом, тот явно мечтал оказаться на моём месте. Я ещё и затылок сунул меж грудями, как на подушку. Снова язык показал.

Так до Москвы и добрались, тут тоже на полке в купе проводника. И та же старушка была, комнату сняли. У меня было тринадцать тонн накоплено в хранилище, и оно продолжало качаться, было куда убирать. Первым делом в ванную. Сначала я, так как быстро, потом Глаша. Вот она на полчаса заняла. Долго лежала в тёплой воде. Темнело, поэтому мы некуда не пошли. Как та уснула, ужинали своими запасами, остатки доели, я покинул квартиру, угнал ту же «эмку» и поехал к станции. Там всё также увёл «полуторку», а это «ГАЗ-ММ», потом «ГАЗ-51» и автобус на базе «полуторки», с бордовым низом и жёлтым верхом. Я этими машинами пользовался в прошлой жизни, не нарадуюсь на них. Дальше на склад ГСМ, восстановил аккумулятор «кюбельвагена», сама машина в порядке, в селе привёл в порядок и даже просушил, залил масло и бензин, и завёл. Завелась с пол-оборота. Также и с остальными машинами. Заводил потом. Ключи сделаю потом, а заводил напрямую телекинезом. Ну и на «эмке» вернулся обратно. Топлива побольше взял, не десять, а пятнадцать бочек бензина и две с дизтопливом, пять канистр масла, не бодяжного, и две канистры импортного, для амфибии. Полтонны свободного в запасе осталось, только тогда вернулся в дом, где мы комнату на десять дней сняли, но подниматься не стал. А открыл и прошёл в ту квартиру, шпионское гнездо. Забрал всю утварь и посуду, все запасы съестного и всё из тайников. Остальное перед отъездом заберу. Тонна накопится, хватит места.

В остальном по-старому. Глашу приодел, и пока той подбирали комплект одежды, ну и Марфе Андреевне тоже, я по рядам пробежался, закупил всё что нужно. Кроме примуса, керогаз лучше, его купил. В принципе, было два больших изменения в этой поездке. Для начала я смог уговорить Глашу остаться в Москве, в медучилище, на медсестру общего профиля. Кому надо дал и подмазал, так что та уже числилась в списках студентов. Пока продлили аренду комнаты, и как освободят общежитие, не все разъехались, та заселится. Я открыл счёт в сберкассе и положил деньжат той на жизнь. Глаша в прошлой жизни, моей жизни, сетовала как-то раз, что потом долго жалела, что не осталась в Москве, как я предлагал, поэтому и смог настоять и та всё же согласилась. Второе изменение. Это посещение нами посольства Германии, оно открылось, хотя там не полный штат сотрудников был. А посетили за сутки до отъезда. Билеты купили сразу, ещё как приехали, в купе поедем. Глаша сопроводит, потом вернётся в Москву. Председатель должен отпустить, как та покажет справку, что уже студентка медучилища. А зашёл я в посольство, попросив позвать дежурного у входа, ответственного работника. Дежурного милиционера, к слову, что на входе стоял. Тот и вызвал работника посольства, и мы прошли внутрь. Причина посещения, личная, я так и сказал.

- Причина, почему мы вас посетили, не в нас. Дело в том, что мы с Глафирой приёмные дети Марфы Андреевны Крапивиной, у которой родилась дочь от немецкого солдата. Нина. Родилась весной сорок четвёртого. В сорок третьем у нашего села шли бои, я именно там пострадал с ногой. У Марфы Андреевны приключилась любовь с немецким фельдфебелем, чувства были обоюдными. Никакого насилия. Он погиб, похоронен у нашего села. От него осталась дочь. Марфа Андреевна не знает, что мы вас посетим. Просто у девочки кроме нас родственников нет, это не совсем правильно, и мы не знаем остались ли родственники у фельдфебеля.

- Его данные? - с лёгким акцентом спросил посольский, записывая за мной информацию.

- Карл Дённинг. Из-под Берлина. Фельдфебель. Энский пехотный полк. Это всё что известно.

Дальше я дал адрес села, где мы живём. Уточнив, что если у фельдфебеля остались родственники, то они должны знать о Нине, о чём наверняка и не подозревают. Тот пообещал выяснить. Что выяснят, сообщат письмом, адрес известен. А когда покидали посольство, нас и тормознули, пригласили проехать с ними. Я чего-то подобного и ожидал. Три часа мурыжили, выясняя причину посещения чужого посольства, но отпустили. Скрывать ничего не стали. В принципе обыденная ситуация. А так вернулись к себе в комнату, я душ принял, пропотел, а жарко, поди попрыгай на костыле. А так всё закуплено что хотели, часть якобы почтой придёт, и вот так на следующий день отбыли обратно. Добрались без проблем. Подарки раздали. Председатель хоть и недоволен был, через его голову решили, но препоны чинить не стал, мировой мужик, так что пару недель Глаша пробыла и уехала обратно. Вот так мы и жили дальше. В конце июля Марфа Андреевна официально устроилась в ДомБыта, продолжая работать в колхозе. Там коровники строились. Само здание ещё строилось, нам выделили комнату в бараке, но чинить я уже стал. Да, официально работать я не мог, а вот так как будто этим Марфа Андреевна занималась, вполне. Да, забыл сказать. В Москве я посетил квартиру Леммана. И его шлёпнул, и братца. А плагиаторы, песни у меня старший брат украл, я эту семейку до сих пор ненавижу. Так что удовлетворил жажду мести. Марфе Андреевне про поход в посольство сказали. Та повздыхала, но согласилась, что дать знать родным отца Нины, всё же стоит дать. Если есть кто живой.

Вот так денёчки и покатились. С братьями Трубиными иметь дело можно, легковым мотоциклом и передком от орудия я расплатился за работу и материал. Отстроили коровник с хозпомещением, с сеновалом наверху, также пристроили к дому сени. Зиму уже прожили, без сеней плохо. Тоже из саманного кирпича. Сени на два помещения разделили, первое где вход с улицы, с крыльца, и в дом, и отдельно кладовка для припасов, с крохотным окошком. Застеклённым, понятно. Полы деревянные, стены выровнены и белённые. Также я купил два грузовика угля и два с поленьями. К сожалению, тополиными, но хоть это, и по выходным потихоньку колол, складывая в поленницу. Как семилетний шкет это делал? Два клина и молоток. Вполне хватало. Работа не быстрая, да и я не торопился. До холодов все поленья на дрова расколю. Первое сентября наступило, я днём учился, вечером занимался ремонтом. Копеечку зарабатывал, что помогало. Мы же перешли в категорию если не зажиточных, то близко. Ещё в августе было письмо из посольства, что нашли родственников Нины. Привёз сотрудник органов, при этом всё вынюхав и осмотрев. Живы отец и мать того фельдфебеля. Им о внучке сообщили, а в конце сентября, я уроки брал французского и английского у учительницы, бывшего дипломата, частные, приехали те. Они жили на советской стороне, получили разрешение и приехали. Нина по сути единственное, что осталось им от сына. Наследница. без шуток, так и есть. Так-то у тех трое сыновей было, но все сгинули на Восточном фронте, от одного только дочка осталась. У нас на кухне те жили, побывали на могиле сына, с внучкой возились. Та очень на отца похожа была, его черты. Наши бабёнки собирались у нашего плетня, многие смотрели, утирали слёзы. Жалостливые они у нас. То, что те враги, пусть и бывшие, не вспоминали. Старик крепкий, за два дня все поленья наколол. Да их там и осталось три десятка. Я ещё машину заказал.

В принципе всё, заметно изменил жизнь в этот раз, но стало даже лучше. Три года пролетели быстро, Глаша закончила училище, там три года и учили, уже месяц медсестрой работает в Москве, в одной из городских больниц где у неё практика была. А я там смог провести небольшую аферу, и он получила комнату в коммуналке. Подмазал кого нужно. Паспорт та уже получила, прописалась и живёт уже больше года. Большая комната. А через пять лет там всё сносят, новый микрорайон будут строить и ей достанется однокомнатная квартира. Неплохо, да? В коммунальной квартире кроме неё ещё трое, женщина с ребёнком, без мужа, она учительница, потом старушка и семья узбеков. Пару раз мы всей семьёй на неделю к ней ездили, столицу посмотреть. Старики из Германии приезжали каждый год, педанты, в августе они приезжали, помогали с огородом, с внучкой возились, та их теперь помнила. Пять лет ей уже. Это мне десять исполнилось. Пятый класс закончил, в шестой переходил. Июль был, мама Марфа собирала меня в пионерлагерь, завтра выезжает колхозный грузовик с лавками, председатель выделил. Наконец-то и у нас второй год как стали отправлять в лагеря, до этого не было. Председатель прошлый убыл в Сталинград, новое место получил, повышение, а у нас новый. Тоже неплох. Нет, это не тот что должен был получить эту должность, а потом одного из братьев Трубиных посадить, того машина сбила. Неопознанный грузовик. Поломан, лечится. Грузовик мой. Мне этот тип не нравился, так что убрал его с шахматной доски. А на замену прибыл вполне нормальный мужик, фронтовик, понимающий. Ничего менять не стал, даже улучшил жизнь. Сам я тоже жил в удовольствие, и без всяких шуток. Что по ноге, то после пионерлагеря еду к военным советским врачам и те восстановят мне её. За год. Сам я за границей планировал побыть. А что, у меня тридцать тонн свободного в хранилище и ещё планирую накачать. За три года я пополнял запас. Со дна Дона достал «Т-34», тот самый, мотоцикл с коляской, советский, давно привёл их в порядок и иногда использую. Танк с полным боекомплектом. Склад тот в степи батальонный прибрал. В общем, жил. И отлично, в удовольствии. Избу железом покрыл, навес тоже. Баню пока не ставил, на следующий год. С генералом Левашовым, отцом Терентия, даже и не думал встречаться, поездок на море не было. Мне этот мудак не интересен. Непонятно и почему в прошлой жизни как тёлок на верёвочке за ним поехал в Москву? Сам себя не понимаю. Он мне не отец, он мне никто. Однако, как было, так и было. Сейчас же я раньше его грохну, пристрелю, прежде чем тот успеет произнести: Сынок, это ты?

Проверив чемодан, да, у нас три чемодана появилось, кто едет куда, берёт. Кроме меня младшая Аня ещё ехала, в тот же пионерлагерь, как и я. У нас вторая смена, к слову. Старшая Аня поедет в третью, и четвёртую смену, но пионервожатой.

- Вроде всё, - сказал я. - Больше брать не стоит. Всё необходимое сложили.

- Я ещё утром картошки отварю покушать в дорогу, - сказала Марфа Андреевна.

Кстати, тут начал к ней один фронтовик из недавно мобилизованных клинья подбивать, мы все за этим с интересом следили. Не местный, просто у нас осел. Шофёр он.

- Хорошо, - сказали мы с Аней.

Я помыл руки в санузле и вышел во двор. Занялся колкой дров, нам поленья привезли две машины. Я теперь жил на кухне, кровать стояла. Топил тут печь зимой, а женщины, все наличные в светёлке, в самой большой комнате. Да, тут избу я модернизовал, ватерклозет в избе, лёгкий душ, батареи масляные. Водонагреватель. В общем, и зимой комфортно. Постепенно обживались добром. Как и остальные. Братья Трубины как были первыми автовладельцами в селе, так и держали пальму первенства. Появились мотоциклы у сельчан, но автомобилей нет, больше не было. А те на коричневом «Москвиче» вполне активно разъезжали по дорогам. Братья автоприцеп сделали самодельный, ничего, ладный такой, и катались, возили добро, продавали на рынке Сталинграда. Сам я только учился в школе, и работал на дому. Новое здание ДомБыта обошлось без меня. В прошлом году уволили Марфу Андреевну. Там свои мастера появились, вырастили, и сапожника, и ремонтника широкого профиля. Одно хорошо, на велосипед в очереди были, и купили, успели. Он общий, сейчас кто-то забрал. Кажется, старшая Анна, укатила с подружками на полевой стан. Ни автомашин, ничего своего я не светил, хотя пользовался регулярно, мы были в селе жителями с чуть выше среднего достатком, вперёд не стремились, но и в нищете не жили. Вот так используя клинья, я и колол. Это тополя, колются легко, как сахар. Они как дрова самые дешёвые, все их берут, вот и мы тоже. Не выделяясь. А пока занимался трудом, размышлял, тело я восстановил полностью, даже в чём-то модернизовал, и не только восстановил, улучшил. Это я о модернизации. Проживу куда больше, надеюсь, даже с ногой работал, подготовил к лечению. К сожалению, я не мог создавать коленный сустав, тот сразу обрисуется под кожей, а у меня нога прямая, искалеченная, но подготовку вёл. По сути одно колено и осталось. Уже кое-что начал.

Вот так день прошёл, а с утра к школе, где собирались школьники, что едут в пионерлагерь, два десятка детишек разных возрастов, и мы с младшей Аней. Ну а дальше долгое прощание, мы устроились в кузове и покатили прочь. Насколько я знал, везут нас к Сталинграду. Там рядом с ним на берегу Дона был новый пионерлагерь «Дон». Оригиналы прям. А так отлично отдохнул. Ну спортом не занимался, в шашки и шахматы если только, а так я был в лагере и за электрика, и за ремонтника. Директор сразу пристроил меня к делу. Да и мне в удовольствие. Купался немало, загорал, участвовал в олимпиадах, но без физической нагрузки. Помним о ноге. Так три недели и пролетели. Из плюсов. На дне реки, глубина почти двадцать метров, всего в двухстах метрах от пляжа лагеря, я нашёл кое-что интересное. Сталинград сам выше по течению, но и тут бои шли, поэтому эта военная находка не удивила. Это был военный бронекатер. С сильными повреждениями загруженный ящиками с боеприпасами. Я нырял ночами, днём за ограждение на реке заплывать нельзя, сразу последуют оргвыводы. А так прибрал цинки с патронами, ручные гранаты. А что им будет? Ящик с запалами тоже нашёл. Вообще много чего после прошедших тут боёв на дне было, но у меня и так всё было, да и я копил место для будущих покупок и краж. Что уж тут. Ведь как не смотри, а я не киногерой, у которого стоит задача превозмочь. Не важно что, главное превозмочь. А я просто живу в своё удовольствие. Почему-то молодой возраст пересечь не могу, погибаю. Было дело, три десятка лет прожил в теле Красницкого, но это не то. А тут я в удовольствие жил, можно сказать упивался им. Почему бы и нет? Вот так отдых и прошёл.

Как вернулись, занялись делами в доме и на участке, и другая партия поехала в лагерь. Пока мы отдыхали, они тут вкалывали за троих, теперь наша очередь. А я поговорил с Марфой Андреевной, та выслушал о советских врачах, и отпустила. Председатель тоже не возражал. Правда, сопровождение и в этот раз было, до Сталинграда довезли и посадили на поезд на Москву. Дальше я особо и не придумывал ничего, нанял всё ту же старушку отправлять заранее написанные письма, в этот раз та за работу побольше запросила, и поехал на «ГАЗ-51» в сторону Одессы. По пути увёл с железнодорожной платформы вездеходный «ГАЗ-63», с крытым кузовом. О да, свежая машина, в смысле эта новая, с завода. Просто выпускать начали на днях. Я уже работал с коленом, два месяца и всё, смогу ходить. Кость наращивал и создавал коленный сустав. Да и ел как не в себя. Материал требовался.