— Да разве ты не видишь, что он с ними заодно?
— Конечно. Он мог пристрелить нас обоих уже несколько раз. Но он этого не сделал. Сама подумай, милая!
Фрост двинулся к ней, левой рукой нашаривая в кармане куртки сигареты и зажигалку.
— Но он же не отступит, он будет нас преследовать! — крикнула женщина, и Фрост уловил в ее голосе нотку истерии.
— Успокойся. Я сделал так, что он не сможет воспользоваться своими пушками. Мы заберем его машину. Как он сможет догнать нас? Ладно, убери пистолет, живо!
Джессика отшатнулась, но оружие в ее ладони не дрогнуло. Фрост посмотрел на нее сузившимся глазом.
— Тебя наняли, чтобы доставил меня в Вашингтон, — сказала женщина уже более спокойно. — А ты только усложняешь нам жизнь.
— Может быть, — буркнул Фрост. — Убери пистолет. Он видел, как напрягся ее палец на спусковом крючке, но потом Джессика подняла предохранитель и сунула оружие себе за пояс. Поправила свитер и подняла голову.
— Ты дурак, — сказала она бесцветным голосом. Фрост ничего не ответил. Он просто пожал плечами, повернулся и пошел к телу О’Хары. Он приподнял голову ирландца, проверил пульс, оттянул веки. Потом вновь посмотрел на Джессику.
— С ним все в порядке, но еще минут десять он поспит. Нам надо торопиться.
— Ах, как я переживаю за его здоровье, — фыркнула женщина.
Фрост не ответил. Он направился к автомобилю и вытащил свой рюкзак, покопался в нем и извлек маленькую отвертку, а потом вернулся к телу О’Хары. Он поднял валявшийся в грязи “Смит и Вессон”, затем сунул руку под плащ ирландца и достал “Магнум” сорок четвертого калибра. Вернулся к машине и открыл дверцу водителя.
— Что ты хочешь сделать? — спросила женщина.
— Я хочу сделать так, чтобы он некоторое время не смог пользоваться этими штуками.
— А почему ты просто не заберешь их или не выбросишь куда-нибудь?
Фрост посмотрел на нее и покачал головой.
— Разве можно забирать оружие у друга?
— Да скажи мне толком, что ты задумал?
Фрост не ответил. Он разрядил оба револьвера и положил патроны себе в карман. Затем взял “Смит и Вессон”, отыскал под барабаном небольшой винтик и принялся выкручивать его отверткой.
— Да что ты делаешь, черт возьми!