Демин молчал. Он действительно был не прав.

— Разрешите, товарищ артиллерист.

— Никак не разрешу, дорогой товарищ. Как ваша фамилия?

— Демин.

— Дорогой товарищ Демин. А теперь наденьте, пожалуйста, чехольчик и ступайте с мостика, а если это вам не нравится — жалуйтесь комиссару.

Демин молча надел чехол и спустился с мостика. Жаловаться? На что именно? Кривцов ругался правильно, а насчет дальномера… черт его знает, этот дальномер, — он мог быть в полной исправности… Но, с другой стороны, Кривцов — враг. Можно ли доверять врагу? Значит, нужно рискнуть и доложить комиссару, что сам поступил против правил.

Серьезное отношение Демина к своему пустячному проступку, по-моему, великолепно. Такой человек, конечно, должен был перебороть себя и пойти к комиссару.

В комиссарской каюте воздух был дымным от не успевшего выветриться заседания, а у самого комиссара болела голова. Сидя за столом, он подписывал стопку увольнительных билетов. Пальцы его плохо гнулись, перо рвало ворсистую бумагу, и жидкие чернила расплывались. Такое дело любого человека может привести в бешенство, но комиссару даже наедине с собой следует сохранять спокойствие. При входе Демина он положил ручку.

— Как зовут?

— Демин.

— Это тебя провели кандидатом на прошлом собрании?

— Меня.

— Выкладывай свое дело.

И Демин рассказал о странностях дальномера и ненадежности Кривцова.

— Все они ненадежны! — вдруг закричал комиссар. — Ступай в болото с твоими рассуждениями! Ты что думаешь, он дурак? Не знает, что за баловство с дальномером можно в расход выйти? — И, неожиданно успокоившись, продолжал: — Это хорошо, что ты ко мне пришел, только еще лучше будет, если перестанешь чужой частью заниматься. Ты смотри на свое дело, а на это другие найдутся. Если всякий желающий будет вертеть дальномеры, так твоего Кривцова к ответу не притянешь. Понятно?

— Есть! — ответил Демин.

— Ну вот и веди себя в порядке. Как следует кандидату партии…

— Есть! — И Демин вышел в коридор.

Теперь враг казался еще опаснее, — должно быть, оттого, что комиссар не поддержал. Но все равно отступать не полагалось. Демин шел спокойный и сосредоточенный, исполненный решимости и разочарованный в политсоставе. Ему было бы легче, знай он, что Кривцов его опередил и первым доложил комиссару о встрече у дальномера.