— Через двое — это дело… А то сержант сказал — через трое, мол, а я ему, товарищ майор…

— Двое суток тебе, гвардеец, на все про все, — очень серьезно сказал майор Смолину и вздохнул. — Такой приказ… Ситуация изменилась.

— Приказ ясен, товарищ майор, — глядя ему в глаза, отчеканил Смолин.

— И счетчик твой уже полчаса как щелкает, — продолжал майор, взглянув на часы.

Смолин оттянул рукав куртки и тоже взглянул на циферблат: «10.21» — он запомнил эти цифры на всю жизнь.

— Романцев! — строго сказал майор.

Романцев вытянулся.

— То-то, Романцев, — так же строго произнес майор.

— Есть «то-то», товарищ майор! — отрапортовал Романцев, выкатывая веселые нахальные глаза.

Ворота КПП еще не успели закрыться, а вездеход уже превратился в едва видимое пятно и через мгновение исчез совсем в снежной круговерти. Только когда ворота закрылись, майор Лесников отвернулся, пошел прочь, но через несколько шагов остановился, увидев греческие буквы на снегу.

— Ишь ты… — пробормотал майор, — какие математики пошли…

— Товарищ майор! — орал на бегу прапорщик Сивак. — Синоптики…

— Стой! — гаркнул майор. — Не орать! Подойти и сказать.

— Я говорю, товарищ майор, — сипло сказал прапорщик, подойдя, — сводка… антициклон идет… може, всю хмарь разгонит. Тут усю дорогу то таки, то отак…

— Путаешь ты все, Сивак, — нахмурился майор, размышляя.

— Та ни, товарищ майор, — прапорщик Сивак для пущей убедительности даже руки к груди прижал. — Ей-бо, антициклон…

— Ты путаешь, Сивак, южное побережье Белого моря с северным побережьем Черного. На морозе вон кричишь… Формулу затоптал…

— Яку?.. — вконец растерялся Сивак, высоко задирая ноги.

Майор присел на корточки и после икса написал еще ε — эпсилон:

— Вот так будет, математики… — вздохнул он грустно.