— Пятьдесят «эсок» и тридцать «глины».

— Что по «глине»? — коротко спросил звероподобный гигант.

— Ловкость, травник и владение ножом. Каждой по десять штук, — тут же отрапортовал худой.

Бородач никак не отреагировал на информацию, лишь хмуро уставился на Фроди.

Тот, полностью растеряв свою дружелюбность и веселость, зло огрызнулся:

— Похоже, Одноухий развел нас. Этот шкет не может использовать эски.

— Это еще почему? — удивился бородач.

Правый уголок губ Фроди слегка поджался, он так всегда делал, когда я задавал ему глупые вопросы.

— Уровень эсок, которые он добывает, — единица.

Я видел, как Фроди чудом сдержался, чтобы не добавить какую-нибудь язвительную колкость.

Бородач громко выругался.

— Похоже, Кнуд каким-то образом догадался, что мелкий не сможет аппнуться, — подлил масла в огонь мой друг.

Вернее, уже бывший друг…

Я вглядывался в жесткое и злое лицо Фроди и не мог понять, куда подевался тот весельчак и балагур, которого стал считать своим лучшим другом. Выходит, эта доброта, веселье и открытость — все напускное?

Короткие воспоминания прошедших дней, словно кусочки мозаики, встали на свои места. Значит, дубинка в руках Фроди там, в пещере, мне все-таки не померещилась. Весь этот спектакль был разыгран лишь для того, чтобы оглушить и ограбить меня в момент перехода на первый уровень.

Бывший друг, почувствовав мой взгляд, посмотрел мне в глаза и язвительно улыбнулся.

— Ничего личного, малой. В следующий раз будешь осмотрительней. Будет тебе уроком. Еще потом спасибо мне скажешь.

Каторжане, кроме хмурого бородача, весело заржали. Щуплый, бросив котомку мне под ноги, протянул все мои трофеи главарю.

Тот окинул меня звериным взглядом и рыкнул:

— Дай ему пару эсок. Пусть купит себе пожрать. Ему завтра снова на работу.