Девушка приказала принести кисточку, тушь и надписала на крышке ящика крупными буквами:

После этого взяла лист белой бумаги и вывела на нем следующее:

Она осведомилась у генерала, может ли почтовое ведомство Японии переслать во Францию ее письмо и посылку.

— Нет ничего проще, мадемуазель. Почта отправляется в Японию каждую неделю, а оттуда теплоходом «Мессажри» — во Францию.

Перестав беспокоиться о судьбе священного предмета, девушка распаковала вещи и стала спокойно дожидаться отправления.

На следующий день на рассвете корабль снялся с якоря и благодаря мощности двигателя доплыл до Порт-Артура менее чем за восемнадцать часов.

Насчет Порт-Артура необходимо сделать уточнение. Сам город и его окрестности, которые все еще удерживали китайцы, являлись совершенно неприступными. Повсюду были видны насыпи и редуты[69], откуда стреляли пушки. Над всем этим постоянно висело пороховое облако, которое накрывало собой море, непрестанно раздавались разрывы снарядов.

Тридцать первого января японцы вновь одержали победу. Кольцо, сжимавшее многострадальный город, становилось все теснее. Назавтра бои продолжались и на суше, и на море. В два часа ночи начался настоящий поединок между китайской и японской артиллерией, который закончился только в девять часов, когда китайцы отступили, бросив половину батарей и фортов[70].

В общем наступлении участвовал и флот, и Фрикет с палубы крейсера было прекрасно видно, как шло сражение. Она ощущала себя журналисткой, так как, к счастью, японцам пока не требовались ее медицинские познания. У моряков не было потерь: ни убитых, ни раненых. Эта военная операция походила больше на маневры, чем на настоящий бой.

Затем наступило трехдневное затишье. Третьего февраля война возобновилась с новой силой: японцы, направив против врага захваченные батареи, подвергли бомбардировке город и корабли, приютившиеся под его стенами. Чтобы японский флот не смог подойти к городу, китайцы заполнили бухту джонками[71], но их противники спустили на воду шлюпки и высадили морской десант, который уничтожил все очаги сопротивления.

Конечно, Фрикет с большим удовольствием пошла бы вместе с отважными моряками в атаку. Но желание ее было невыполнимо из-за множества преград, и физических и нравственных. Да, для женщины не оказалось места в этой суровой и жестокой борьбе, которую вели между собой смелые воины. Юная француженка поняла это и примирилась со своей участью. К тому же стоял страшный холод, минус пятнадцать, и она весьма охотно оставалась в своей каюте с паровым отоплением.

Четвертого февраля японцы засыпали бомбами китайский флот и парализовали его. Ночью они проникли в порт и потопили три крейсера, броненосец[72] и грузовой корабль. Седьмого числа пали последние китайские редуты; они перешли к победителям. В тот же день одиннадцать китайских торпедистов предприняли отчаянную попытку прорваться в открытое море. Это удалось только трем катерам, а восемь остальных были оттеснены к берегу и захвачены пехотой!..

Это был конец. Девятого и одиннадцатого февраля остатки китайского флота, которые по-прежнему подвергались бомбардировкам, были погребены в волнах. Двенадцатого февраля Порт-Артур, лишившийся защиты и на суше и на море, объявил о своей капитуляции.

Отметим делающий честь китайцам факт: адмирал Цинь и капитаны Лю и Шань, командовавшие островными фортами, не перенесли горечи поражения и покончили жизнь самоубийством.

В то время как сухопутные войска продолжали массированное наступление в Маньчжурии[73], флот, находившийся перед Порт-Артуром, получил неделю передышки.

Двадцать первого февраля пришла почта из Европы. Фрикет жадно набросилась на газеты, в которых были новости из Франции. Подумать только, она ничего не получала с родины почти три месяца! Маленькая заметка из последних новостей одного из номеров «Времени» заставила ее вздрогнуть: