— Может, давай все же вылезем? Мне как-то не по себе. Я и не знала, что ты зоофил. — не особо убедительно пытаясь слезть с его шеи, пробормотала Марго. Но оборотень держал крепко.

— Ты прекрасна. Сама смотри. — хрипло прошептал Ренард, замерев на мгновение. Марго с трудом разлепила один глаз, и протестующе застонала.

— Пока не посмотришь, не продолжу. — тоном змея-искусителя промурлыкал ягуар. И демонстративно отстранился от ее лона, которое уже почти опалил дыханием.

Марго и сама не знала, чего в ней сейчас больше — стыда и стеснения от своего странного вида, или возбуждения и счастья от того, что в Ренарде нет отвращения к ее ипостасям?

Неохотно она открыла оба глаза и уткнулась взглядом в своё отражение.

Ну, конечно, у него просто обязан был быть зеркальный потолок в ванной.

Картинка получалась порочная и извращенно-привлекательная.

Она блестела и переливалась всем телом, как покрытая блестками стриптизерша. Если не считать странно выглядящих ладоней и ступней с гипертрофированными когтями, в целом Марго осталась практически прежней, так что ее слова о зоофилия были явным преувеличением.

Дождавшись, чтобы она сфокусировалась, Ренард шевельнулся между ее бёдер, склоняясь лицом к распахнутому лону.

— Смотри. — шепнул он, и лизнул ее, глубоко и протяжно.

Даже если бы очень захотела, Марго бы сейчас не смогла перестать смотреть. Зрелище того, как огромный сильный мужчина, с загорелой, полностью обнаженной кожей, посасывает, смакует и вылизывает ее складки, притягивало ее взгляд как магнитом. То, что она одновременно чувствовала и видела, как его язык порхает по клитору, а пальцы сначала массируют ее вход, а потом постепенно, по одному, проникают внутрь, сводило с ума.

Когда Ренард поймал тот самый, доводящий ее до безумия ритм, и втянув чувствительный бугорок в рот, принялся его посасывать, лаская одновременно языком, будто лакая сливки, Марго всхлипнула от переизбытка эмоций.

— Как любопытно. — внезапно ее бедра снова оказались под водой, а лицо Ренарда — около самого ее уха. — ты знала, что у тебя водоустойчивая смазка?

— А? — Марго воззрилась на него осоловело и возмущённо. Она же почти! А он!

Ренард поспешил реабилитироваться, заменив руки и язык чем-то большим.

Намного большим.

Казалось, с их прошлого раза член еще увеличился в размерах, или дело было в новой ипостаси, но втискивался он в нее с трудом. Поручень, в который Марго вцепилась так, будто от этого зависела ее жизнь, стонал и раскачивался.

Или это она сама стонала и раскачивалась, пытаясь вобрать в себя восхитительную, твёрдую плоть как можно быстрее и полнее?

Войдя в нее полностью, Ренард замер, уткнувшись своим лбом в ее, и пару секунд не двигался, пытаясь с собой справиться. Внутри было тесно, горячо и так правильно, что он был готов опозориться, даже толком не проникнув до конца. Марго обхватила его ногами за талию, поерзала, привыкая к наполненности на грани, и потихоньку задвигалась сама. Даже такие мелкие, едва уловимые рывки грозили сломать плотину оборотнического самоконтроля, поэтому он тихо рыкнул на нее:

— Не дергайся, женщина!