На сене маге никаких артефактов не было, он ведь уже не первый раз приходит, порядки все изучил.

Только вот…

Охранник поискал глазами шкатулку с рубинами. И нашёл.

Она — точнее, то, что от нее осталось — валялась в углу камеры консервации, разломанная и покорёженная. А в середине оной гордо возвышалась целая гора однотипных коробок. Побольше и поменьше, разной формы и размера, едва уловимо отличающиеся по оттенкам упаковочного материала, они могли служить путеводителем по эволюции хранилища цитадели.

Особенно выделялся один ларец, который вполне можно было назвать сундуком.

Тот был распахнут настежь.

У охранника от дурного предчувствия засосало под ложечкой.

В тот день, когда им принесли на хранение этот сундук, он тоже дежурил. И хоть он не знал наверняка, что там было внутри, но предосторожности, которыми окружил тогда объект сен Мойес, говорили о многом.

Маг едва дышал, пока грузил содержимое в контейнер.

Точнее, бывшее содержимое. Потому что сейчас ларь был пуст.

— Босса тоже сюда. — буркнул он в лацкан.

И лучше пусть Ренард поспешит.

Босс появился через минуту после вызова, почему-то в незастегнутой рубашке.

Хотя вопрос «почему» отпал после первого же вдоха, слишком уж силён был пропитавший Ренарда дух секса и знойной женщины.

Да одного взгляда на свежепокусанное плечо тоже хватило бы.

Дежурные на входе оборотни отвели глаза, досадуя на невовремя приключившийся конфуз.

Отрывать оборотня от только что помеченной пары мог только сумасшедший.

Или гениальный преступник века.

— Что у вас тут? — рыкнул взбешённый Ренард. С куда большим удовольствием он бы сейчас перехватил свою пару, куда бы она там ни собралась, и затащил обратно в постель. В конце концов, гормональную перенастройку образующегося союза никто не отменял. Им сейчас, когда организмы подлаживаются друг под друга, нужно как можно больше времени проводить вместе. Желательно, в обнимку. А тут — она куда-то бежит, а он вместо того, чтобы поддержать ее — или вообще дома запереть, от греха — должен тащиться на внеурочный вызов.

Впрочем, вникнув в ситуацию и осознав, что произошло действительно преступление века, Ренард поостыл.