— Ты должен предоставить мне отпуск. — с нажимом повторила Марго. На секунду ей показалось, что в горло что-то попало. Голос звучал как-то странно, с непривычными переливами, как будто задним фоном к ее речи пустили колокольчик.

Глаза Грегора остекленели.

— Да, конечно. Тебе положен отпуск. Ты его заслужила. — монотонно, как под гипнозом, произнёс мужчина. Марго растерянно заморгала. Нет, это хорошо, конечно, что он так быстро согласился, но как-то непохоже на строгого режиссера, которого она знала вот уже три года.

За все это время он дал ей отпуск дважды. Один раз она сломала ногу. Ей позволили полежать дома две недели, потом по сцене ее перетаскивали на носилках, но являться в оперу приходилось как всегда, согласно расписанию.

Второй раз ей вырезали аппендицит.

Ей дали неделю. И посоветовали на выступлениях носить корсет.

После небольшого бунта Грегор оплатил мага-лекаря, практически моментально заживившего шрам, так что даже полоски не осталось, что несколько примирило Марго с действительностью. Но все равно, а как же стресс?

А он режиссера не волновал.

До сегодняшнего дня.

— Спасибо. — растерянно пробормотала Марго. Она как-то не рассчитывала, что ее мольба окажется вдруг услышанной. И кто же, интересно, ее заменит на сцене?

— Думаю, поставлю Дарию, из подпевки. — послушно ответил Грегор. Надо же, она и не заметила, что спросила вслух. И с каких пор режиссёр начал делиться с ней деталями работы? Что-то не так. Может, ему на балу что-то подмешали?

— Все в порядке? — теперь настала ее очередь спрашивать. Лабилар деревянно кивнул, и застыл.

— Тогда… до встречи? — полувопросительно попрощалась Марго.

— До встречи. — Грегор послушно вышел в распахнутую дверь, даже не попытавшись выяснить причины ее неожиданной просьбы. Как, впрочем, и длительность грядущего отдыха.

— А отпуск надолго? — крикнула она вслед, когда Лабилар спустился уже на следующий пролёт.

— Сколько хочешь. — последовал безразличный ответ.

По спине Марго продрало ознобом. То ли Дюваль поспособствовал сговорчивости ее шефа, то ли на приеме им всем что-то подмешивали, подавляющее силу воли.

Ясно теперь, почему она так послушно отправилась с оборотнем в библиотеку. Ее тоже опоили!

Выдохнув сквозь стиснутые зубы, девушка пошла на кухню, заваривать непревзойденное лекарство ото всего — чай с ромашкой. Самое то, чтобы успокоить нервы.

Что бы то ни была за наркота, за сутки должна выветриться. Завтра или послезавтра нужно бы сходить все же в оперу, проверить, как там Грегор. Как бы он не передумал насчёт ее отпуска, если увидит живьём. Как это обычно бывает — а, вот и она, становись-ка, дорогуша, в первую линию!