Кортес с печалью наблюдал за этой безысходностью. По улицам бежали люди, успев схватить только вещи первой необходимости, еду и воду. Они направлялись на восток из города, куда каждые десять-пятнадцать минут отправлялись эвакуационные караваны. Теперь на бойцов надеяться не приходилось, неизвестно было теперь, сможет ли последний оплот удержать заражённых. Люди покидали свои дома, они видели, как гибнет город, в котором они провели всю свою жизнь, и который защищал их от жестокого внешнего мира. Теперь они остались одинокими.

Кортес коротко взмахнул рукой Альфреду. Альфред махнул в ответ и направился к палатке командования. Кортес перемахнул через укрепления и устремился к дому Альфреда, как они и договаривались. За десять минут он добрался до дома, забежал по лестнице и схватил упакованные заранее тюки с вещами. Быстро спустившись по лестнице к машине, он погрузил в багажник вещи. Брут встретил хозяина радостным лаем. Он казался очень усталым и напуганным, гремящие взрывы и выстрелы, эхом разносившиеся по городу, пугали животного. Но как только тот увидел хозяина, к нему сразу же вернулась радость и уверенность в себе.

Боец достал с бардачка потёртую аптечку и вколол в ногу найденное там обезболивающее средство, а после затягивающий раны стимулятор. Странный холод поплыл вниз по ноге и уже через несколько минут рана лишь лёгким покалыванием напоминала о себе, Кортес завёл автомобиль и выгнал его на проезжую часть. Брут возбуждённо мялся на заднем сиденье. Виляя по дороге, чтобы не сбить бегущих людей, Кортес направлял автомобиль к уговоренному месту. Нужно было забирать Мию и скорее покидать это проклятое место.

И уже через пять минут Кортес подъехал к казино Шена. Ловко выскочив с машины и бросив автомобиль под охрану пса, он побежал к входу. Сердце в миг сжалось груди, необъяснимый груз навалился сверху.

Охраны уже не было, посетителей, как и стоило ожидать, тоже. Посреди игрового зала стояли несколько чемоданов и тюков с вещами. На барной стойке в ряд лежало оружие, начиная шестизарядным револьвером, и кончая скорострельным охотничьим арбалетом с оптикой. Кортес сделал пару шагов внутрь и услышал, как кто-то спускается по ступенькам. Это были Шен, Менг, Мия и два личных охранника, следом плёлся храмовник.

Шен о чём-то спорил с Мией, Кортес понял, в чём дело чуть позже:

— Я не могу уйти отсюда, это всё, что я нажил за всю свою жизнь! — не мог угомониться он. — А вам с Менгом нужно уходить отсюда, неизвестно, что будет через час. Они уже близко, а ты играешь в драму.

— Отец, мы не можем бросить тебя здесь, — глаза и жесты девушки выдавали явную тревогу. — Мы уходим все вместе, или остаёмся. Ты же помнишь, что ты обещал маме быть всегда рядом с нами, ты сам это говорил.

— Это совершенно не то, не нужно сравнивать две разные вещи.

— Тогда ты не сдержишь своего слова, отец.

— Теперь вы сами можете о себе позаботиться, тем более я буду только лишним грузом, — Шен остановился посреди зала.

Кортес не хотел вмешиваться в семейные отношения и споры, но время сейчас играло против них:

— Простите, что вмешиваюсь, — начал он. — Оборона сломлена, защитников отбросили к муниципалитету, нужно срочно отсюда уходить, неизвестно, сколько ещё времени удастся сдерживать город.

— Забирай Мию и Менга, Кейн, — сухо произнёс Шен, подходя к барной стойке, и беря в руки автомат. — Хоть она и упёртая, но выбора у неё точно нет.

— Отец, — начал Менг.

— Ничего не хочу слышать, — отрезал тот.

— В этот раз я сделаю всё по-своему, отец, — не отступал сын. — Я останусь здесь с тобой до конца. Это мой дом, и мне за него сражаться. К тому же мне не долго осталось. Так или иначе, смерть меня достанет.

— Вы что, умирать тут собрались? — покрасневшие глаза девушки выдавали подступившую истерику.

Шен пропустил мимо ушей слова дочери, оценивающим взглядом окинул сына, в глазах загорелся отцовский огонёк. Он медленно кивнул, затем бросил взгляд на Кортеса:

— Позаботься о моей дочери, она заслуживает только самого лучшего, — с трудом выдавил он, Шен понимал, что видит дочь в последний раз. — Всем отсюда уйти не удастся, а мы постараемся сдержать их хотя бы ненадолго.