— Я верну тебя на службу, — с придыханием затараторил он, — я уже со всеми договорился, всё устроил. Ты вернёшься к своей прежней жизни, и никто и не вспомнит твоих былых высказываний. Некоторые будут рады тебя снова видеть, да что там некоторые, все, совершенно все. — С жаром продолжал он. — Они уже сейчас говорили мне о своих мыслях по этому поводу. Франклин, помнишь Франклина? Он сказал, что устроит тебя в совет на руководящую должность. Зачем же ты ушёл? Тебя никто не заставлял уходить.

— Даред, — устало выдавил из себя отец, — мне незачем с тобой больше разговаривать, я принял решение уже довольно давно и не отступлю от него.

Для меня становилось всё только запутаннее.

Примерно двадцать лет назад, когда началась ожесточённая война между Империей магов и Чёрными драконами, я знаю, мой отец был советником самого императора. А мой дедушка, который сейчас сидел в кресле и помалкивал, руководил воздушной флотилией.

Война продолжалась недолго. Мы проигрывали по всем фронтам, несли колоссальные потери, но у нас оставались силы и воины, чтобы продолжать сражения. Многие погибли, но никто не собирался сдаваться. Никто, кроме моего дедушки. В решающем воздушном бою он сдался, сдал своё оружие и приклонил колено перед врагом.

Так мы проиграли. У дедушки, сильнейшего воздушного мага, отобрали все награды, лишили всех званий. Хорошо хоть не казнили, помогли его былые заслуги. Забрали наши земель, принадлежавшие нашей семье поместья, усадьбы. Отобрали всё, что только могли отобрать. Лишили нас привычной нам жизни. Выкинули нас из высшего общества. Друзья и дальние родственники, все как один, отвернулись от нас. Мы превратились в всеобщих изгоев.

И вот теперь, сидя и прижимаясь к холодным периллам, в обветшалом доме, с единственным слугой мистером Родимом, который, думаю, служил нам лишь за идею, я узнаю, что отец ушёл сам со своей службы. Мне рассказывали, что его выгнали на глазах у всего дворца как сына предателя, а сейчас я слышу, что он ушёл сам. Получается мне всё это время лгали. Нагло и беспринципно.

И он позволил сделать с нашей семьёй всё это? Сердце возмущённо заколотилось. Полностью разорить её. И всё, из-за кого? Из-за старика, который сейчас вальяжно восседал в кресле. Между прочим, в, хоть и стареньком, но, имперском синем сюртуке. Со всеми медалями, которые ему когда-либо, присуждались. Не знаю, как он их сохранил, ведь его всех этих медалей лишили. Из-за него наша семья так пострадала. А мой уважаемый отец, сам любивший поговорить о чести и бесчестии, спокойно уничтожил наш род.

В груди начало клокотать и извиваться. Странно, что они ещё меня не заметили. От меня исходила такая аура ненависти и злости. Хотелось рвать и метать. Послать всё к чёрту.

С самого детства моя жизнь была в аду, я находилась в аду. Не проходило и дня чтобы кто-то в лицо мне не высказал какая я тварь и что мне незачем жить на этом свете. И теперь я пряталась ото всех. Чуралась каждого и в моей душе поселилась закономерная неприязнь ко всем. Всем родственникам, соседям, прохожим, всем тем, кто оскорблял и обижал мою семью.

Я имела единственно друга — старшего брата, которого, кстати, я почему-то не видела уже пару дней, а женскую дружбу я находила в своей младшей сестре. Забота о них — единственный смысл моей жизни.

В голове промелькнули лучистые голубые глаза и сердце отозвалось трепетным бегом. И да, теперь с моей душе поселился незнакомец. Я даже не знала его имени. Озарение пришло слишком поздно, когда я вечером подходила к дому.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мне нужно лишь кольцо. — Умоляюще шептал Даред. — Только кольцо, твоя дочь мне нисколечко не нужна. Я бы не стал подвергать её такой опасности. — Его голос менялся с каждой фразой, он становился податливым, лоснящимся, слегка масляным, а мой отец стоял на своём.