— Пчхи! Чхи! — как только старушка вошла в комнату, так тут же начала чихать, а потом и вовсе бросилась открывать окно.

— Зря ты, милая, рассчитывала меня провести, — женщина шумно высморкалась и придвинула к кровати княжны стул. — Я еще ни зрение, ни нюх не потеряла. давай-ка, рассказывай, что такого случилось, что ты решила прикинуться больной, да в собственный день рождения, когда родители с ног сбились, стараясь представить вас в лучшем свете. И не стыдно?

«Номер не прошёл», — печально отметила в уме Адри. Не прошло и пяти минут, а спектакль, так и не начавшись толком, бесславно закончился.

— Что вы тётушка Сина? — пролепетала она. — Я и в самом деле слегка простудилась, вечерний ветер оказался слишком холодным, практически ледяным.

— Кавалеры нелюбезные? — Сина даже не обратила внимания на её слова о холодном ветре. — Или обидел кто? Соль — то из-под подушки вынь, а то голова от неё по — настоящему разболится.

— да я это… — княжна отвела глаза, а потом и вовсе понурилась. Не ожидала она такой проворности от старой женщины.

— Понятно, кавалеры, значит, — целительница быстренько обежала взглядом нахохлившуюся фигурку. — Хорошо, скажу леди Ивонне, что тебе нужно два дня провести в постели. Но только при одном условии.

— М-м-м? — Адриана вопросительно подняла глаза.

— травки попьёшь, успокаивающие, — внезапно улыбнулась женщина. — Прогулки придётся отменить, иначе никто не поверит. Лекарство пришлю с горничной.

Она тяжело поднялась со стула и, не оглядываясь, ушла. Адри с облегчением перевела дух. Получилось. Пусть так, но получилось. По честности, с одной стороны ей было жаль, что осталась без праздника, а с другой… с другой ей было жалко, что не сможет снова пойти на озеро. Змей показался ей забавным и разговорчивым, да и беседовать с ним было проще, чем с кем — то другим.

Молоденькая служанка принесла с кухни поднос с завтраком и кубок с лекарством, а потом заговорщически подмигнула и зашептала, старательно понижая голос:

— Не беспокойтесь, миледи, ваше платье в полном порядке. Вот туфли… они покорёжились, и атлас пошёл пятнами.

— Ну и ладно, — отмахнулась княжна, — и ладно с этими туфлями. Спасибо, милая, выручила.

Приподнявшись, она глянула на поднос и мученически закатила глаза. Принесённый завтрак состоял из чашки куpиного бульона, овсяной каши и двух тонких ломтиков хлеба — как раз для больной. такого подвоха от матушки Адри не ожидала. Обида на вчерашний вечер оказалась сильнее, а признаваться в обмане никак не хотелось. Вздохнув, она принялась за еду.

— Милая, ты заболела! Какая жалость! — влетевшая Калерия театрально заломила руки. — Я так надеялась, что ты будешь сегодня присутствовать в голубой столовой. там за столами соберутся все гости, а, самое главное, Норэт будет просить моей руки в присутствии высокопоставленных особ. Папенька не сможет отвертеться, не станет же он отказывать в присутствии его высочества? Сразу может пойти молва о переборчивых родителях, а это нехорошо скажется на репутации семьи. ты же знаешь, как щепетильно у нас относятся к репутации и слову чести.

— Лерочка, я очень за тебя рада, — осторожно начала младшая княжна. — Но простуда может быть заразной. Представляешь, как разгневается его королевское высочество, если через день любая из его дочек будет ходить с распухшим носом?

— О-о-о, — Лера на всякий случай отодвинулась подальше, — да-да, выздоравливай. Какая жалость!

И она унеслась по коридору, громко шурша накрахмаленными юбками. Сообщение Адриану обрадовало и огорчило одновременно. если у старшей сестры уже появился официальный жених, то всем прочим, хотят они этого или нет, придётся переключить своё внимание на неё. Огорчало отсутствие приданого, только его, и гораздо больше, чем скоропалительный брак наследницы титула. Хотя и с сестрой расставаться было жаль, вряд ли замужней даме разрешат остаться в родительском доме после свадьбы. А ездить в гости — не наездишься, да и кто сказал, что ей будут рады в чужом поместье?

больше её не доставали до самого вечера: служанкам и так хватало работы, а принести-забрать поднос дело недолгое, матушка занималась гостями, Маиса, обиженная на последнюю её отповедь, тоже не появлялась. И роман, который она прятала под матрас, закончился, причём самым неожиданным образом — в самом конце не оказалось двух листов, и княжна так и не узнала — пошла ли под венец золотокосая принцесса со своим рыцарем или осталась в замке ужасного злодея.