— Это тигрица, пантера! Ах, милый Атос, я очень боюсь, что навлек опасность ужасной мести на нас обоих…

И д"Артаньян рассказал обо всем: и о безумном гневе миледи, и о ее угрозах убить его.

Атос задумался. Он вспоминал прошлое и видел совсем другие картины. Но с тех пор прошло десять лет, и эта женщина прожила их неизвестно где и неизвестно как, скрывая где-то его сына, разбив жизнь своего мужа… Сейчас это как будто была другая, которую Атос никогда не знал.

— Вы правы, и, клянусь душой, я не стал бы легкомысленно относиться к ее угрозам, — сказал мушкетер. — К счастью, послезавтра мы покидаем Париж; по всей вероятности, нас пошлют к Ла-Рошели, а когда мы уедем…

— Она последует за нами на край света, Атос, если только решит это сделать. Если она увидит вас и узнает, кто скажет, что придет ей в голову?

— Ах, друг мой, что за важность, если она и узнает меня? — заметил Атос. — Уж не думаете ли вы, что я боюсь встретиться с ней?

…Так отзывался об Анне человек, которого она считала мертвым и продолжала любить, которого оплакивала каждый раз, глядя на его сына. Поистине, пути судьбы неисповедимы…

После той ночи Анна переменилась. Она сама удивлялась, но мысль о том, чтобы убить д"Артаньяна, вовсе не казалась ей ужасной. В то же время она никогда никому не смогла бы рассказать о том, что произошло. Чтобы не оставаться наедине с горькими и грозными мыслями, миледи решила посвятить день визитам. К тому же ей следовало быть в курсе всех новостей, а она, занятая личными делами, запустила это важное звено своих планов. Визиты оказались не напрасны: косвенным путем, осторожными вопросами, сопоставляя различные сообщения, ей удалось узнать, что королева разыскала свою похищенную служанку, эту Бонасье, и приказала перевезти ее в некий монастырь. Из Парижа ее будут увозить дорогой на Шайо. Это была очень интересная новость, и поначалу Анна хотела отправиться к Ришелье и этим известием изгладить из его памяти свой неуспех в деле с подвесками. Но по размышлении она решила предпринять лучшие действия: перехватить узницу по дороге в монастырь и держать ее в своем доме. Во-первых, она могла бы представить Ришелье не слова, но самое похищенную, что гораздо более говорило бы о ее ловкости и умении, а во-вторых, это был козырь против проклятого гасконца. Если бы он узнал, что его возлюбленная находится в особняке на Королевской площади — а он бы узнал это, — гасконец оказался бы в руках той, которую так страшно оскорбил. Мысль об этом была столь сладостна, что Анна больше не раздумывала: она наняла двух вполне подозрительных типов с тем, чтобы они перехватили карету по дороге в Шайо и привезли женщину в особняк.

Анна заранее предвкушала чудесный вечер — вечер мщения.

Однако не все наши мечты сбываются, даже самые дурные: и эти висельники упустили добычу. Миледи была так разъярена, что даже не узнала подробностей и прогнала их, пообещав, правда, найти, если они начнут болтать. Триумфа не получилось.

Однако Рошфор, который появился как нельзя более кстати, чтобы поднять ее настроение, сообщил интересную новость: гасконец был на приеме у Ришелье и отказался перейти к нему на службу. Теперь у миледи были развязаны руки.

В тот день, когда гвардейцы Дезэсара выступали из Парижа, она нашла двух своих бродяг, показала им гасконца и приказала убить. За сто луидоров они пообещали ей сделать это.