На то, чтобы понять, как должно действовать изображенное на бумаге устройство, Нартову потребовалось минут десять.
– А ведь может и получиться, ваше величество, – с некоторым сомнением сказал он. – Но кто же это придумал – неужто ты сам?
– Не то чтобы совсем, но как-то так, – скромно потупил глаза Сергей. – Государь Петр Алексеевич, когда уже совсем больной был, на последнем свидании завещал мне найти ученого, который сможет придумать, как использовать во благо силу пара. А я про это почти забыл, но, когда сам заболел, вспомнил. И так мне стыдно стало, что устройство этой машины у меня в голове само возникло, осталось только сделать да посмотреть, как она работать будет.
Глава 8
Афоризм «Кто владеет информацией, тот владеет миром» придумал кто-то из Ротшильдов, и Сергей считал, что правильно. Правда, владение миром ему было совершенно ни к чему, для начала стать бы хозяином в своем дворце, но это означало только то, что ее, этой самой информации, требуется существенно меньше, чем для мирового господства. Однако все равно ведь ее надо где-то брать! Так где же?
Кое-что перепадало от Ушакова, который недавно был озадачен сбором сведений о Верховном тайном совете. Про него он уже сейчас мог рассказать немало, но ведь в той же Москве есть еще много интересного, в этом Новицкий был убежден твердо. Кроме того, он знал, что все яйца нельзя складывать в одну корзину. Значит, необходима еще какая-то служба, для начала чисто информационная, а там видно будет.
Всякий поиск чего-нибудь нужного следует начинать с внимательного взгляда: а не валяется ли оно прямо у тебя под носом? Ведь часто бывает именно так. Поэтому сразу после визита промышленника Баташева царь спросил у Афанасия, откуда тот узнал про этого человека. Главный камердинер помялся, но потом честно рассказал про сестру свекрови свояченицы.
– А чем она вообще занимается? – поинтересовался Сергей.
Ершов совсем стушевался и пробормотал, что бабка Настасья помогает людям в сердечных делах.
– Ворожея или сводница?
– Всего помаленьку, государь, – чуть воспрянул Афанасий, видя, что молодого царя занятия его родственницы нисколько не смутили.
– Тогда ты ее как-нибудь на днях приведи сюда, но только незаметно. Сможешь сделать так, чтобы, кроме вас с Федором, об этом вообще никто не знал?
– Трудновато это будет, больно уж много тут всякого народа обитает. А вот если еще истопника Силантия в дело посвятить – тогда да, больше никто не прознает.
Бабка Настасья явилась во дворец следующим утром. Поначалу она не произвела впечатления на Сергея – физиономия глупая, да еще накрашенная, одежонка весьма подержанная, но потом он присмотрелся. И тут же заподозрил, что макияж наложен не для повышения женской привлекательности – какая она к чертям может быть в шестьдесят с лишним лет и при фигуре, больше всего напоминающей бочонок. А именно для придания лицу небольшой придурковатости. Да и глаза были подведены так, чтобы скрыть хитрый прищур. Ну, посмотрим, что это за бабка-ворожея, подумал Сергей и начал:
– Настасья… как тебя по батюшке-то?
– Ивановна, государь.
– Так вот, Анастасия Ивановна, ты небось догадываешься, зачем я тебя позвал.
– Ой, да где же нам, с нашим-то скудным умишком? Ведь быть не может, чтобы ты захотел от старой бабы Насти в сердечных делах помощи, тебе же только мигнуть – и первые красавицы сюда толпой побегут, локтями толкаясь. Али будущее свое знать хочешь, чтобы я тебе его погадала?
– Ничего так, неплохо убогой притворяешься, – оценил Сергей. – А погадать тебе я и сам могу, причем без ошибки. Значит…
Новицкий воздел глаза к потолку, выдержал паузу и загробным голосом начал: