— Она была младше меня на пять минут.

— Так.., так это она была там.., на люстре? — простонал Илья.

— Да. Ее почти сразу отправили по следам брата в интернат для умственно неполноценных детей… даже под той же фамилией — Блажнова. Не знаю, что конкретно у нее было, но она была душевнобольная. Ее звали Лиза. Бедная.., бедная Лиза.

Ирина опустила глаза, в которых мутно колыхалась бессмысленная, опустошившая сама себя боль, и продолжала:

— Она не была нужна ему.., он уже тогда пошел в гору, зарабатывал большие деньги. Зачем ему такая обуза — больная дочь? Меня он бросил на руки нянек, которых он уже мог позволить себе нанять.

А Мишу и Лизу навсегда вычеркнул из своей и моей жизни, А потом Миша сбежал из больницы, и отец ритуально уничтожил его.., заочно. Организовал могилу и, когда я подросла, сказал, что у меня был брат, и вот его могила.., ходи туда, доченька, относи цветы на его могилку.

Илья вздрогнул: столько ненависти чувствовалось за ее бесстрасными с виду словами.

— Марина Викторовна тоже думала, что он погиб. Она работала у дяди Андрея.., после того как развелась с Рогинским, главврачом-той самой больницы, и вернулась в Москву. Но Миша… Миша как-то нашел нас всех и узнал, кто его отец и кому он обязан таким счастливым детством.

— Я был на войне, — сказал Климов. — Я был в рабстве.., везде. В Москве я приобрел вес.., стал зарабатывать деньги. Познакомился с тобой, Илюха, и открыл модельное агентство. И в это агентство пришла моя сестра.

— То есть.., вы встретились благодаря мне? — пролепетал Илья.

— Да. Мы не знали, что мы родные.., его случайно узнала Марина Викторовна и сказала, что она думала.., что его нет.., а он жив.

— И потом я узнал, что мой папа и мой дядя сделали с моими сестрами и что они сделали со мной… и тогда я сказал, что эти люди зажились на свете, — проговорил Михаил. — А.., да ты, Илюха, многого просто не знаешь. Иначе не стал бы кидаться на меня, как зверь. Например, тебе известно, что Владимир Иваныч, мой почтенный родитель.., много лет регулярно насиловал свою родную дочь, а потом сбагрил ее собственному братцу… Андрею Иванычу?

Илья покачнулся и издал какой-то раздавленный булькающий звук.

— А потом я досталась третьему родному человеку, — проговорила Ирина, и на фоне того, с какой яростной, горькой болью прозвучало слово «родному», все остальные из ее короткой реплики показались пресными и выхолощенными, — вот ему… Михаилу.

Свиридов-младший сидел неподвижно, уже не в силах ничему удивляться и ни от чего не впадать в шоковое состояние.

— И кстати, твой брат знал обо всем этом, — добавила молодая женщина.

Теперь уже вздрогнул Михаил.

— Его брат? — переспросил он. — Владимир?

— Ну да.

— Но когда же?