— Кер, я за Полиной. Нужно забрать ее из садика.
— Вместе пойдем, — тут же отложил он планшет и встал. — Я бы и один сходил, если бы не ваши требования.
— Ну, у тебя же нет паспорта, — в очередной раз пояснила я. — Значит, я не могу указать тебя в заявлении, кто ещё имеет право забирать ребенка из садика. Тебе ее не отдадут.
Домой Керу пришлось нас буквально буксировать. Ветер практически сбивал с ног. Полина, укутанная до самых бровей шарфом, чуть ли не висела на руке нашего инопришеленца. Я тоже вцепилась, чтобы не падать. А он пёр напролом сквозь бурю и мглу и тащил нас домой. Светопреставление какое-то прямо случилось.
Наконец мы добрались до нашего дома. Стоя под козырьком, я принялась искать связку ключей. Полина начала прыгать и стряхивать с себя снег.
Она же первая и заметила что-то странное:
— Ой! Мам, дядя Кер! Что это?
— Сейчас, Поль…
— Замрите! — вдруг скомандовал мужчина и толкнул дочку ко мне. — Ира, держи ее!
— Что происходит? — Я перестала копаться закоченевшими руками в рюкзаке и посмотрела туда, куда с открытым ртом указывала Поля.
А из снежной пурги к нам шли… снеговики.
Я аж икнула от этого зрелища. Брежу, что ли? Перемерзла?
— М-а-а… Они живы-ы-ы-ые… — обалдело протянула Полина.
— Говоришь, в твоем мире снеговики оживают только в детских сказках? — оглянулся на нас Кер.
Его лицо стало жестким. Он расстегнул молнию на куртке и, быстро поискав глазами что-нибудь поблизости, вдруг схватил лопату для чистки снега. Дворники так замучились за эту зиму нон-стоп чистить тротуары, что уже даже перестали прятать свой инвентарь.
— Ира, Поля! Я люблю вас, девочки! Уходите!
— Кер, нет! — закричала я, когда он с лопатой наперевес двинулся к ожившим снеговикам.
— Дядя Кер, нет! Не ходи! — завизжала Полина.
Еще с пару минут мы, остолбенев, в ступоре смотрели, как мужчина пытается остановить живые снежные фигуры. Как они окружают его. А потом вдруг полыхнуло северным сиянием, и… все исчезли. И снеговики, и наш инопришеленец.
Лишь остались на снегу груда одежды, обувь и лопата. Он угодил в наш мир обнаженным, и перенесся отсюда тоже без одежды.