Тут меня окончательно скрутило. Боль вспыхнула такая резкая и жгучая, что я согнулся.
– Куля, блин…
– Да что там у тебя?!
В этот момент я поднял майку. На животе в двух сантиметрах от пупка виднелись свежие следы человеческих зубов. Болезненные, рваные. Рана обильно кровоточила, майка и шорты покрылись темно-алыми пятнами.
– Вот черт…
Я поднял голову.
На меня смотрело дуло пистолета.
– Тебя укусили! – выпалил Куля дрожащими губами.
Пистолет в руках у друга сухо щелкнул. Палец лег на спусковой крючок. Куля не спрашивал, он утверждал. И был всерьез настроен прострелить мне черепушку.
– Стой! – я вскинул руки и с мольбой уставился на друга.
Тот отпрянул от меня, словно от черта. Щеки замело бледно-меловой краской.
– Братуха, я не верю… Как?! Ты станешь зомбаком!
Я и сам не мог прийти в себя от ужаса. Боль в животе уже не ощущалась. Ее занял страх – безвыходный, опустошающий. Когда меня успели укусить? Я ни черта не помню! Сколько времени пройдет, прежде чем у меня начнут отваливаться конечности и мне захочется человеческой плоти?
– Зомби, зомби, зомби… – повторял друг, словно мантру.
– Пристрели меня уже! Чего ты ждешь?!
Двери позади со скрипом распахнулись. Шею обдало колючим ветром.
Мы обернулись.
В проеме появился грузный человек в черном балахоне. До груди топорщилась растрепанная борода, лицо горело, словно его обладатель только что отбегал марафон. Глаза смотрели пристально и с нескрываемой враждой.
Но это было не самое страшное. В руках у батюшки была двустволка, и смотрела она в нашу сторону.
– Живые? – тихо спросил он.