Он уткнулся в ее плечо и глухо застонал от острого наслаждения, прошептав ее имя.

Дэвид упал рядом с ней на софу, не выпуская Эмму из объятий. Она закрыла глаза. Эмма чувствовала исходящий от тела Дэвида жар, их влажные полуобнаженные тела соприкасались. Сгустившийся сумрак окутал их.

– Ты так красива, Эмма, – прошептал Дэвид.

Эмма почувствовала, как ее щеки заливает горячая волна, и отвернулась. Странно, что комплименты так смущают ее, подумалось Эмме, после того, что произошло только что. От глубокой искренности этих простых слов у нее на глазах появились слезы.

– Дэвид, – пробормотала она.

Он нежно погладил ее по голове.

– Наверное, ты уже не раз слышала эти слова, и они были более поэтичны, чем мои.

Эмма прижалась к Дэвиду, и он прикрыл ее обнаженные плечи своей курткой. Эмма никогда не чувствовала себя в такой безопасности, как в его объятиях. Ей хотелось разбить вдребезги часы на каминной полке и навсегда остановить время.

Но это было невозможно. Все, что она могла, – наслаждаться этой близостью и не отпускать Дэвида от себя как можно дольше.

Эмма поняла, что сейчас должна быть честна с ним.

– Да, я слышала много комплиментов, – сказала она. – Когда я была совсем юной и своенравной, позволила этим комплиментам вскружить себе голову. Надеюсь, с возрастом я стала мудрее и могу отличить искреннюю правду от лжи.

Дэвид повернулся к ней. Его волосы были спутаны, серые глаза сияли в полутьме. Он нежно провел пальцем по ее губам, подбородку, не отрывая взгляда от ее глаз, словно стараясь запомнить навсегда. Он как будто впервые по-настоящему видел Эмму. Не женщину с сомнительным прошлым, преследуемую слухами, а подлинную Эмму.

– Когда я говорю, что ты красивая, смело можешь мне верить, – сказал он. – Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

Он прижался губами к ее лбу, и Эмма блаженно закрыла глаза. Уютно устроившись в кольце его рук, она слушала, как потрескивают поленья в камине.

– Ты расскажешь мне, что с тобой произошло, Эмма? Кто так обидел тебя, что ты больше не веришь словам?

Эмма покачала головой, думая о Филипе и его поступках.

– Прошлое… Я хотела бы, чтобы оно ушло навсегда, изгладилось из моей памяти, но его нельзя прогнать.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, – медленно проговорил Дэвид. – Есть люди, поступки, которые не изменить и о которых не забыть.

В памяти Эммы всплыли подробности его брака. Не о нем ли сейчас говорит Дэвид? Не его ли жена сделала его таким осторожным, таким недоверчивым?

– Твоя жена?