Не льсти себе, это их жизнь. А ты властна над их смертью.

Вот это мы и поменяем.»

‒ Твою мать! ‒ Мелл разглядывала результаты десятка секунд активности. ‒ Надо очень быстро всё убрать, ‒ глянула на Таньку, заботящуюся о своём оружии.

‒ Я остановила развитие событий. У нас вечность, расслабься, ‒ отозвалась вытиравшая клинок.

‒ Я говорила, что такое терпеть нельзя!

‒ Не припомню, но не важно, ‒ вздохнула в ответ. ‒ Жаль девчонок.

‒ Аня пока жива, болевой шок только, ‒ Мелл посмотрела на лежащую без сознания.

Отряхнув биту, она протянула руку к Таньке, требуя освободившуюся тряпочку.

‒ Свою пора заиметь, ‒ передавая лоскуток, походя заметила подруга. ‒ Сейчас посмотрю, что можно сделать. Нам важно оставить следы. И много.

‒ Зачем?

‒ Пока не хочу знать, но так должно быть.

Танька высмотрела хорошую возможность и сразу приступила к делу. Убрала смерть, как результат. Исцелила руку Ане. Вытащила ненужный металл из тел Сони и Кати. Залечила им раны. Специально оставленные, рубцы на теле должны были исчезнуть через месяц. Заодно вылечила Соне зубки и убрала разрастающиеся опухоли у Кати.

Трупы и куски врагов переместила в автобус. Следом запихнули получившего травму думалки предводителя. Деньги покойникам решили не оставлять: так можно будет купить больше мороженого и конфетки впридачу.

‒ Что ты хочешь изменить? ‒ усевшись на газоне и обхватив рукам поджатые коленки, Танька глядела на спящих пока девчонок. Реальность замерла в ожидании.

‒ Хочу! Всё изменить! Не знаю я, что хочу, ‒ обиделась на себя Мелл. Переживая, она взад-вперед расхаживала перед Танькой. ‒ Но так это оставлять нельзя, ‒ прозвучал веский аргумент.

‒ Ты видела, почему они пошли за нами?

‒ Да! Месть. Серьезно всё, на уровне ненависти.

‒ Не просто месть, Мелл, ‒ Танька поджала губки и покачала головой. ‒ Они считают всех взрослых врагами. Только взрослый способен силой и хитростью отнять у ребенка маму, лишить его защиты и бросить плакать в одиночестве. Заметь, почти всех таких детей забирали силой…