Виктор вышел, помахал рукой малышу, свесившемуся через перила. Собака скулила, чувствуя смену настроения в доме.
Липовый механик проводил Виктора ненавидящим взглядом, как соседа, выигравшего в лотерею. Отъезжая, Виктор чувствовал, как затылок покалывают прицельные линии винтовок незримой армии.
79
Виктор подъехал к ресторану и набрал номер Джо. Она мгновенно ответила.
— Ну как? — спросила она.
— Был у нее, назначил встречу. У тебя все в порядке?
— Глаза промыла. Все хорошо. Когда вернешься?
Впервые он воспринял без удивления то, что она в нем нуждалась. Осознав это, Виктор почувствовал, как по телу разлилось тепло.
— Как только смогу. Ты сиди на месте, никуда не высовывайся.
— Возвращайся.
Виктор припарковался у стеклянного ресторана. Вошел, уселся у окна. Под столом проверил пистолет. Двенадцатизарядный. Сунул за пояс и принялся за кофе. В ресторане полно семей в полном составе с последними рождественскими покупками, да несколько молодых людей из супермаркета забежали перекусить в перерыв.
Первой прибыла Анника. Она вошла и села напротив Виктора, пока наружная охрана Марианны занимала позиции вокруг ресторана. Лицо и шея девушки в красных пятнах, ногти сгрызены под корень.
— Чего пожелаете? — спросил Виктор, подзывая официантку.
— Вас! — Анника задохнулась от злости. На ней лыжная куртка, которая была на Стефано в Венеции.
Снаружи прибывало и распределялось по местности подкрепление. Один оператор расположился на скамейке и вытащил термос и сэндвичи. Другой поправлял под одеждой оружие. Маленький спортивный автомобиль Анники вкось занял два места на стоянке.
— Вам лучше за руль не садиться. В таком состоянии… хуже, чем пьяной.
— Плевала я на Марианну. За вами жизнь. И вы мне ее отдадите.
— Сначала кофе выпейте, — указал Виктор на принесенную официанткой чашку.
Анника пренебрегла кофе и занялась каким-то пятнышком на рукаве куртки покойника. Кетчуп, что ли…
В зал ворвался и принялся оглядываться охранник с плоским лицом, знакомый по лесной даче в Детройте. Виктор приветственно помахал ему рукой, и тот подошел и сел рядом с Анникой. Вызов явно застал его врасплох: недобритая щека, плохо заправленная в брюки рубашка.