Закрываю лицо ладонями. Рыдания рвутся из груди после всего этого треша и стресса.

— Лерочка, — подлетает он и обнимает за талию. — Ну прости меня…

— Хватит, — заикаюсь я, захлёбываясь в рыданиях.

Обнимает. Я теряюсь в его запахе…

— Сволочь…

— Но твоя же…

— Я тебя не прощаю!

— Топором, главное, не кидай. На зайцев с топорами не ходят…

Мне становится парадоксально смешно. Эмоции продолжают сменять друг друга быстрее, чем я успеваю их ловить. Он всегда терпеть не мог, когда я ласково называла его так. Психую на себя за то, что мои губы пытаются улыбаться его шуткам. Ещё смеет тут юморить! Сжимаю руку в кулак. Как зарядить бы… Но у него и так всё уже разбито.

Он поднимает ладонями моё лицо вверх, насильно впивается в губы. Мычу, пытаясь оттолкнуть. Наглец! Отстранившись на мгновение, несколько раз громко чмокает меня в губы и впивается опять. Перехватывает руку и возвращает на место кольцо.

— Сдавайся…

Набираю в грудь побольше воздуха, но он снова насильно впивается в меня, тратя всё моё возмущение и воздух на поцелуй. Сил и запала сопротивляться больше нет.

— И клянусь: буду самым конченным каблуком… — шепчет он между поцелуями.

Поджимаю губы. Хрен тебе, а не улыбки!

— Пистолет свой дебильный выкинешь!

— Обещаю.

— На работу устроишься нормальную.

— Завтра же.

— С родителями познакомишь.

— Легко!