— Теперь я бесприданница, а ты банкрот, отец. Но есть и хорошая новость! Теперь у твоего заказчика нет мотива убивать тебя.

— Я все равно перепишу на тебя всё! — психует Дамир. — Дальше — пусть решает Георг!

— А я в тот же день переведу всё это в фонд… детский… первый, что найду. Клянусь!

— А так? — Дамир вытаскивает из-под рубахи ствол и наставляет его на меня. — Пока ты будешь вести себя разумно, твой благоверный будет жить.

— Браво, пап! Ты не изменяешь себе.

— Ты знаешь, я сделаю это!

— Но ведь если ты выстрелишь, я не подпишу долговые обязательства никогда… а так… могу и передумать. Завтра, например.

Ствол Дамира неуверенно опускается.

— Ах… как же тебе не хочется быть нищим!

— Представь себе!

— Интересно, а что сильнее — жадность или гордыня?

— М?

— Ты просишь меня так много отдать за твоё благополучие, а сколько готов отдать за него сам?

— Поверь мне, много. Всё! Потому что я скорее пущу себе в лоб пулю, чем пойду побираться. Твой отказ равносилен…

— Ой, хватит. Это будет твой выбор!

— Какой ещё выбор?

— Выстрелить и остаться нищим или сожрать это и оставить шанс на то, что я подпишусь под твоими долгами.

— Ну?

— Артём трахал твою жену до того, как стал моим мужем.

Сглатываю ком в горле, нервно проводя рукой по волосам. Ствол тут же взлетает снова. Как и градус в комнате! Дуло ловит по очереди застывшую Риту и меня. Лицо Дамира искажается судорогой ненависти. И прыгающий ствол останавливается на превратившейся в меловую статую Рите. Мда… тут он теряет поменьше.