Понятно… Ну какое тут может быть взаимодействие? Практически никакого. Говорить подобное, само собой, не стал. Всё равно толку не будет. Придётся самому принимать окончательное решение, куда бомбы сбрасывать…
– Приказ Ставки, – продолжил Иванов. – Затянувшаяся осада Перемышля должна в ближайшее время завершиться взятием крепости…
Многозначительно замолчал, словно давая мне время проникнуться этим приказом. Да мне-то что? От меня тут мало что зависит. И что-то у всех присутствующих слишком уж многозначительные выражения лиц. Поймал взгляд Руднева, уловил в нём чёткую ухмылку и приглашение к разговору. Похоже, не всё так завтра гладко будет. Обязательно с ним после совещания поговорим. Надеюсь, Евгений Владимирович правильно понял мой ответный мысленный посыл.
Ещё раз оглядел всех присутствующих. Нет, тут явно что-то другое… Или… Или моя основная задача вовсе не в бомбардировке крепости? Ну, конечно! Что может сделать десяток самолётов по сравнению с массированным ударом армейской артиллерии? Нет, кое-что сможет, например, слепые зоны обработать, но всё равно артиллерийская подготовка, это артиллерийская подготовка. Так что зуб даю – всё правильно я сообразил, наша эскадрилья прибыла для чего-то другого… Наверное, для поддержки с воздуха возможного прорыва через Карпаты? Ладно, хватит голову ломать, лучше послушаю пока.
– Сведения о прибытии во Львов вашей эскадрильи бомбардировщиков наверняка уже просочились к противнику. Поэтому первый удар вы будете наносить по Перемышлю. Сопровождать и прикрывать от атак с воздуха вас будут пилоты корпусных авиационных отрядов третьей и восьмой армий. У австрийского командования должно сложиться мнение, что именно для этого вы сюда и прибыли. Но это всего лишь отвлекающий манёвр! Основная же ваша задача будет в оказании всемерной помощи корпусам Восьмой армии генерала Брусилова, – командующий перевёл взгляд на Алексея Алексеевича…
Внимательно выслушал командующего. Теперь почти всё понятно! А молодец я! Сообразил-то всё верно! Осталось лишь уточнить кое-что и можно считать, что всё…
Из кабинета Командующего вышли вдвоём с Рудневым.
– Здравствуйте, Евгений Владимирович. А Вас-то сюда каким ветром занесло? Вы же в столице на нашем заводе последнее время находились, насколько я знаю? – пожимаю руку штабс-капитану в дружеском приветствии.
– Неисповедимы Пути Господни, – отшутился Евгений Владимирович. И тут же посерьезнел. – Не получилось у меня на «Муромцах» летать. Не моё это – тяжёлые самолёты. Попросил перевод. Теперь командую объединённым отрядом.
– Понятно, – протянул в ответ. Действительно, всё понятно. – А что вы мне хотели сказать?
– Над крепостью будьте осторожнее. Ниже двух тысяч метров вовсе не советую снижаться. Да, в последнее время у австрийцев мало снарядов, но мало ли что… Лучше не рисковать.
– Когда над крепостью летали в крайний раз?
– Почти каждый день. Австрийские самолёты так и норовят к ней прорваться. Правда, сейчас летают меньше, начали нас опасаться, прежней наглости уже нет. Да, шрапнельным огнём крепостной артиллерии было сбито два наших аэроплана. Лётчики и наблюдатели погибли. Мы сбрасывали бомбы с двух тысяч метров. Так высоко они стволы не могут задрать. Но и то пробоины от ружейного огня привозили. Самолётов у нас мало осталось. И ресурс по моторам заканчивается, отказов много. Генерал Брусилов подавал прошение Великому князю о пополнении самолётами и моторами, так в результате получили всего лишь четыре старых аппарата. Хорошо хоть Командующий оказывает нам всемерную поддержку…
– Понятно. Евгений Владимирович, если ваши механики будут оказывать нам всемерную, по словам командующего, помощь, то вы базируетесь рядом с нами?
– Это вы рядом, а мы здесь с самого начала, – пошутил Руднев. И уже серьёзно продолжил. – Видели на стоянке сборную солянку? Это и есть наши машины.
– М-да…
– Новые самолёты только обещают. А обещанного, как вы знаете, три года ждут. Повторюсь, если бы не позиция Командующего и не его понимание наших нужд, то… Кстати, вы ознакомились с приказом № 6 по авиации Юго-Западного Фронта?
– Нет. А что в нём?
– Если коротко, то не использовать аппараты по всяким мелочам, основной упор делать на раведку крупных скоплений противника. Выполнять полёты в утреннее время и не более одного раза в день на дальность двести, двести тридцать вёрст. Из-за ресурса моторов, – уточнил Руднев. – И, наконец-то, запретили разбрасывать прокламации.
– Слышал я что-то такое от Сикорского.