Единственная проблема – мудакам из Святого Конклава наверняка захочется «разобраться» с тем, кто узурпировал права Высшего суда, то есть – Господа Бога, и его представителя на земле – Святого Конклава! – «воздавать по заслугам». То есть – архиепископ и его прихвостни захотят выяснить отношения с этим самым волшебником Стратфордом. Определить его статус. И сделать пару старых добрых глупостей: типа, заочно судить его, предать анафеме, и постараться предать положенному аутодафе. Как колдуна.

Впрочем, это – уже не его проблема. Как они видели, на «подотчётной» территории волшебник, похоже, сумеет за себя постоять!

А его проблема как командира – не допустить брожения умов и падения дисциплины во вверенном ему контингенте. А проще говоря – объяснить ситуацию своим людям. Чтоб предотвратить панику и искажение истины.

Поэтому ещё в коридоре, перед выходом в реакторный зал, лорд Борис приказал своим людям остановиться, сесть прямо на пол, и выслушать его.

– Бойцы! Мы с вами видели воистину ужасающее зрелище. И мы с вами понимаем, что лишь Господу Богу дано судить людей за их прегрешения. На том свете.

И – нашему Святому Конклаву и королевскому суду – здесь, на этой грешной земле, и в нашем государстве. За преступления против Отечества, Веры, и других людей. Я не знаю, кто такой этот волшебник Стратфорд. И не могу сказать, имеет ли он право судить и определять меру наказания для свершивших преступления на его землях людей.

Но в данном конкретном случае я не против его действий. Факт преступления сомнений не вызывает – оба преступника воспользовались запрещённым устройством Предтеч. И пытались убить нашу законную королеву. Так что рассмотрение их дел и вынесение окончательного вердикта Конклавом – простая формальность.

Вам я своего мнения не навязываю. Но, повторю, сам я считаю, зная о преступлениях нашего короля и его гнусной сообщницы, что их наказание вполне заслужено. Ведь Конклав уже предал их анафеме. Заочно. И решение об их казни фактически было бы принято сразу после их допроса. Так что казнь их волшебником, а не нашими палачами – просто замена одних исполнителей приговора – другим. Исполнителем.

Пусть он и колдун, но в данном случае он – на нашей стороне.

Я не знаю, какое окончательное решение примет наш Конклав по делу нашего бывшего короля и его сообщницы, изучив все стороны вопроса, и факт их казни. Как не знаю, что они решат в отношении этого колдуна Стратфорда. Наверняка вас всех тоже будут допрашивать, для выяснения подробностей и всех сторон дела. Поэтому.

Просто – рассказывайте, что увидели. И Конклаву, и соратникам, и родным.

Ничего не искажая, и не приукрашивая. Только факты. Вопросы?

Руку поднял старший сержант Борде (Ну, кто бы сомневался!):

– Милорд лейтенант. Если волшебника, – сержант выделил тоном именно это определение, – Стратфорда признают представителем Дьявола, и предадут анафеме, и прикажут позже, когда-нибудь, разыскать и казнить, могут ли нас призвать к ответу, как соучастников его преступлений?

– Хороший вопрос, старший сержант. Отвечаю. Нет: вас, – лейтенант тоже выделил тоном это слово, – всех вас, не признают преступниками или соучастниками. Ведь вся ответственность за наши действия и принятые решения лежит на мне. А я готов ответить на все вопросы Конклава. И за свои действия и за решения. Сам. Ещё вопросы?

Руку поднял рядовой Уотсон:

– Позволите, сэр?

– Да, рядовой.

– Можно ли нам, и правда, рассказать кому-нибудь ещё, кроме сотрудников Конклава, о том, что мы увидели?

– Да, можно. Я разрешаю вам это. О таком люди должны знать. Как сказал Стратфорд – в назидание. Но! Рассказывайте правду. То есть – повторяю: только факты! Не нужно ничего выдумывать, или приукрашать. Ещё вопросы?