Пьер нахмурил брови, глядя на неё, и Кэсси знала, что после того, что произошло между ними вчера, сочувствия с его стороны ждать не приходилось. На самом деле, она даже не должна была упоминать о своей едва предотвращённой гибели. Она не хотела быть в центре внимания Пьера ни по какой причине. Было бы лучше, чтобы его взгляд пренебрежительно скользил мимо неё, как будто она была незначительной персоной в его жизни, а её проблемы его совсем не заботили.

- Ты не ушиблась? – спросил он таким тоном, который сообщал ей, что Пьер знает, что это было не так.

- Нет, я не ушиблась. Со мной всё в порядке, - как бы обороняясь, сказала Кэсси.

- Если мебель вынесли из комнаты, пока в ней убирала прислуга, кто-то из горничных мог случайно столкнуть её, - прокомментировал он.

«Или это мог сделать кто-то из детей», - подумала Кэсси, вздрогнув. И если это так и было, может быть, это вовсе и не был несчастный случай.

Пьер направился к гаражу и забрался в гольф-кар, а затем покатился по песчаной дорожке по направлению к винограднику.

Кэсси решила самостоятельно выяснить, кто находился наверху.

Тот балкон принадлежал одному из гостевых номеров в пустом крыле дома. Она предполагала, что прошлой ночью некоторые спальни были заняты гостями, приехавшими на похороны, но она не знала, какие именно. Когда она поднялась наверх, то заметила, что все комнаты были незапертыми, хоть их двери и были закрытыми. Сначала она по ошибке зашла не в ту комнату. Внутренняя часть дома выглядела иначе, и казалась больше, чем снаружи.

Следующая комната была верной. Она была идеально убранной, там стояла кровать с балдахином, аккуратно заправленная кремовым покрывалом с бардовыми подушками. Дверь на балкон была открытой, но там никого не было. Кэсси вышла на балкон и посмотрела вниз, при этом у неё в животе всё сжалось. Она напряженно оглянулась и быстро отошла от перил. Ей стало интересно, сможет ли она когда-нибудь смотреть вниз с высоты, не вспоминая о том ужасном потрясении, которое она испытала, и о том, как у неё закружилась голова, когда она увидела тело Марго.

Она попыталась покачать оставшийся бюст из стороны в сторону. У него было узкое основание, широкие плечи и большая, внушительная голова, он был крайне тяжёлым и шатким. Не потребовалось бы много сил, чтобы столкнуть его. Физически это смогла бы сделать даже Элла.

Одно можно было сказать с уверенностью – в этой комнате и даже во всём этом крыле не было горничных. Они, должно быть, закончили всю свою работу раньше.

Пьер даже не упомянул о возможности того, что это мог быть кто-то из детей, хоть и было очевидно, что кроме самого персонала, только они могли бы это сделать. Кэсси задалась вопросом, в самом ли деле Пьер не подумал об этом, или, что более вероятно, он просто не позволил себе рассмотреть такую возможность.

Она догадалась, что это была часть веры Пьера в то, что имя его семьи должно оставаться безупречно чистым и незапятнанным скандалом, чего бы это ни стоило.

Едва избежав смерти, она до сих пор не знала точно, кто мог попытаться это сделать, а этот инцидент только снова привлёк к ней внимание Пьера. Вдобавок ко всему, теперь она была убеждена, что сигнала сотовой сети не было нигде поблизости. Внизу не было ни малейшего его следа, и когда она проверила его на балконе, то на экране по-прежнему высвечивался только лишь упрямый знак «Нет сигнала».

Разочаровавшись окончательно, Кэсси осознала, что ей придётся ждать, пока Пьер не уедет из дома. Может быть, позже он так и сделает, и тогда она воспользуется стационарным телефоном, чтобы связаться с агентством, и Кэсси было плевать на последствия, если он об этом узнает.

Всё, что она пыталась сделать сегодня, заканчивалось катастрофой, и, когда Кэсси подумала об этом с такой точки зрения, ей захотелось расплакаться. Антуанетта украла её телефон. Кто-то пытался убить её. Все, казалось, ненавидели её, корме Марни - единственного дружелюбного лица во всём замке.

Она вышла из комнаты, и, помня о своих обязанностях, отправилась искать детей. Элла была с своей спальне, а Антуанетта – в библиотеке. Она свернулась калачиком в кресле и читала, невинно улыбаясь Кэсси, когда девушка вошла внутрь.

Кэсси сдержала желание закричать девочке, что она воровка, и, возможно, также потенциальный убийца. Если статуя была специально сброшена со своего пьедестала, то она знала, кто из детей был наиболее вероятным виновником этого. Кэсси потребовались все остатки её самообладания, чтобы спросить девочку, знала ли она, где был Марк, а когда Антуанетта пренебрежительно пожала плечами, Кэсси захотелось схватить её блестящий хвост и тянуть за него, пока та не закричала бы.

Марк был на кухне. Он совершил набег на холодильник и нашёл там тарелку с пирожными. Одно он уронил на пол и с триумфальным видом шествовал по кухне вместе с другим, когда вошла Кэсси.

Ей удалось догнать его, когда он направился в сад, съев на бегу половину пирожного, а другую половину выбросив на безупречное тротуарное покрытие, которое теперь было в куче крошек.