— Выходи, персик! Иначе я сейчас напишу на твоей фейковой странице, что на самом деле ты мужик, зовут Гарри, что тебе пятьдесят шесть лет и ты далеко не девственник!

— Не смей прерывать мой аукцион! — и догонялки возобновляются снова, пока мы не падаем на её кровать-аэродром чтобы отдышаться. — Останешься на ночь? — с надеждой спрашивает Мия.

— Не могу. Завтра мой первый рабочий день, — бросаю в ответ и замираю, зная, что сейчас до неё дойдёт и начнётся истерика.

— Значит, мы перестанем видеться? — выдыхает Мия уже другим голосом. — Дженифер, зачем тебе эта вторая работа? Почему бы тебе не устроиться на одну из фирм моего отца?

— Мия, ты сама себе противоречишь. Я не хочу быть обязанной твоему отцу. Одно дело навещать тебя и другое дело от него зависеть.

— О-о-о, это твоя гордость! Нужно быть просто хитрее! Я ведь не воюю с ним в открытую, я подсовываю ему свиней исподтишка! Ну, пожалуйста, Дженифер, не бросай меня!

— Я не бросаю тебя, персик. Мы будем созваниваться и чатиться. Я буду заглядывать, но только реже. Сколько там уже дают за ночь с тобой? — пытаюсь отвлечь её внимание, потому что не люблю, когда она расстраиваться, тогда она расстраивает меня и мы вместе ревём.

— Хм, один араб предлагает, ого, уже пятьсот тысяч долларов! Как думаешь, отправить ему фото моей коленки? — и Мия снова хохочет. — Как же вы меня бесите, мои озабоченные жеребцы! Вот скажи, что им в жизни не хватает?

— Явно, что острых ощущений, — пожимаю плечами.

— Угу, острых ощущений на кончике крохотного члена. Хотят драйва, пусть покоряют горные вершины, объезжают диких лошадей, ныряют с аквалангом! Так нет, им на девственницу вскарабкаться захотелось.

— Эх, жаль не сняла тебя на видео! Какой бы социальный ролик можно было запустить! — хмыкаю я, начиная собираться. — Ладно, ты тут не кисни, себя на запчасти не продавай, и чуть что звони мне!

Мия всё равно скисла, ажиотаж вокруг её девственности радует её уже не так остро, а я спешу смыться до возвращения её деспота-отца.

Вот только моим надеждам сбыться было сегодня не суждено, потому что повернув за угол, я натыкаюсь на многочисленную охрану и самого его величества мэра Рубена Таджи.

— Здравствуй, Дженифер, — медленно растягивая слова, произносит он, как обычно смерив меня подозрительным взглядом.

Я кивнула. Обычно я стараюсь с ним не разговаривать.

— Как там Мия? — блин, придётся отвечать.

— Нормально. Как всегда, — пожимаю плечами, косясь на ворота. — Мне пора бежать, — но бежать мне некуда, потому что меня уже окружили его мордовороты.

— Даже минуты не можешь уделить другу семьи? — один щелчок и дрессированная охрана, надев наушники, разворачивается спиной, типа оставляя меня на едине с Рубеном. Друг семьи, тоже мне. Ещё названным отцом назовись. Значит, собрался ставить деликатные вопросы. И, если я не совру что-нибудь правдоподобное — мало мне не покажется.

— О чём вы разговариваете с Мией? Что её тревожит? Мне бы хотелось быть в курсе проблем моей дочери, ведь я единственный, кто любит её настолько сильно и преданно. Со мной она разговаривать отказывается, капризничает. Но я уверен, что с тобой Мия делится каждой своей шальной мыслью, — всё, я под прицелом этих чёрных уничтожающих глаз. Всё его внимание сосредоточено на мне и меня потихоньку начинает коробить, даже физически ощущаю, как ломит спину и выкручивает ноги. Своим змеиным взглядом Рубен умел смотреть так, что его жертва начинала ощущать, как горит кожа. Жуткий человек, наделённый богатством и властью. И дело даже не в том, что он мусульманин, как считали многие, видя причину в этом. Нет, вероисповедание тут ни при чём, деспотом нужно уродиться, а деньги просто отшлифовали его.

— Да ни о чём таком серьёзном мы не болтаем. Так, ерунда. Сериалы, сплетни о симпатичных актёрах. Мода и всякие девчачьи примочки, типа того, как ухаживать за кожей, — выдала я, не моргнув и глазом. — Никаких заговоров, мистер Таджи. Дурачимся и воображаем.